|
ОЛЕГ РЯЗАНСКИЙ – ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Настало
время познакомиться с еще одним героем нашего повествования. Олег Рязанский –
князь с трудной судьбой и посмертной недоброй славой, созданной московскими
летописцами. «Изменник», ставший все же святым. Князь, которого окрестили
«вторым Святополком» на Москве, но которого любили рязан‑цы и были верны ему и
в победах, и после поражений.
Олег
Иванович, сын князя Ивана Александровича (по некоторым данным – великого князя
рязанского) и племянник пронского князя Ярослава Александровича. Некоторые
исследователи считают Олега сыном великого князя рязанского Ивана Ивановича
Коротопола, но это мнение не подтверждается источниками. В одной из дошедших до
нас грамот Олега Рязанского он своим отцом называет князя Ивана Александровича.
Олег
стал великим князем рязанским в 1350 году, будучи еще ребенком. В наследство
ему досталось княжество, со всех сторон окруженное недругами. С одной стороны –
земли татар, с другой – усиливающееся Московское княжество, с третьей‑Литва. Не
было покоя и в самой рязанской земле. С первых десятилетий XIV века длилась
здесь кровавая междуусобица. В 1339 году рязанский князь Иван Иванович
Коротопол убил своего двоюродного брата Александра Михайловича Пронского,
направляющегося в Орду с «выходом».
Известно,
что только великий князь, чья власть была утверждена Золотой Ордой, мог
собирать дань для хана на территории своего княжества с 1339 года Иван Калита,
как великий князь Владимирский, добился права собирать дань для Орды со всех
русских земель, но и позже это его право неоднократно оспаривалось рязанскими и
тверскими великими князьями). Следовательно, в рязанской земле шла борьба за
великое княжение. Закончилась усобица смертью главных претендентов на великое
княжение рязанское – Ивана Коротопола Рязанского в 1343 году) и Ярослава
Александровича Пронского в 1344 году).
Не
сохранилось данных, которые могли бы нам пояснить – почему великим князем
рязанским стал именно Олег Иванович. Видимо, к моменту его вокняжения никто из
князей рязанской земли уже не претендовал на титул «великого». Возможно, все
старшие рязанские князья были уже убиты в междоусобной борьбе. Усобицы на время
закончились, и это позволило Олегу Ивановичу к началу 50‑х годов замыслить
наступление на Московское княжество. В 1353 году, 22 июня, рязанский военный
отряд захватил московскую волость Лопасню, которая когда‑то входила в состав
рязанских владений. Лопасненский наместник Михаил Александрович был пленен и
отведен в Переяславль‑Рязанский, а через некоторое время выкуплен московским
правительством. По утверждению летописца, «…князь Олег еще тогда молод был,
младоумен, суров и свиреп вместе со своими рязанцами, с потаковниками ему с
бродниками, много зла христианам сотво‑риша…». Московский летописец упрекает
рязанцев в жестоком обращении с пленным наместником: «…и били его и многие пакости
ему сотворили».
Получается,
что в начале княжения за малолетнего Олега Рязанского так же, как и за Дмитрия
Ивановича, правило его боярское окружение.
«Бродни»
или «бродники», упоминающиеся в летописи, – это вольные люди – казаки,
селившиеся на южных окраинах Рязанского княжества. Вообще, в тюркских языках
казак – это свободный, никому не подчиняющийся человек. Похоже, «казаки» и
«бродни», «бродники» – это тюркское и славянское названия одних и тех же людей.
Бродни
жили в степи, в речных долинах, у бродов и перевозов через реки. Они добывали
себе пропитание не столько оседлым земледелием, сколько рыболовством и охотой.
Именно поэтому они не так зависели от княжеской власти, как обычные крестьяне.
Бродники заселяли малолюдное южное пограничье русских княжеств. Жили они и
южнее – во владениях кочевников. Дело в том, что степное кочевое скотоводство
практически не использовало ресурсы рек и лесов Причерноморья. Эту‑то
«экологическую нишу» и занимали бродники – предки российских и украинских
казаков.
Охотники
и рыболовы, знающие степь, умеющие стрелять из лука, скакать верхом, –
бродники были более приспособлены к войне, чем оседлые земледельцы. Поэтому
русские феодалы нередко брали их на службу, используя, видимо, как разведку и
легкую конницу. Возможно, рязанские князья были первыми феодалами Северо‑Восточной
Руси, использовавшими степных «бродней» в своих военных целях.
Московский
князь не предпринял никаких активных действий против Олега. Лопасня отошла к
Рязанскому княжеству, изменение границ потребовало вмешательства Орды. В этом
же 1353 году в рязанских рукописях приводится сообщение о том, что «посол из
Орды приходил на Рязань учинить межу московским князьям». Видимо, речь здесь
идет о размежевании московских и рязанских земель. И то, что оно действительно
состоялось подтверждает духовная грамота московского князя Ивана Ивановича, в
которой называются «места Рязанские отменные», полученные «вместо Лопасни». В
числе этих мест оказывается, в частности, «Новый городок на усть Поротли».
Олег
Иванович и в дальнейшем стремился усилить свои позиции, подчинив соседних
князей. Так в 1355 году, по свидетельству летописей, произошла смута в Муроме.
Муромское княжение по решению Орды захватил рязанский, или связанный с Рязанью,
князь Федор Глебович, видимо ставленник Олега. С этого времени Муром надолго
остается под властью князя Олега Рязанского.
Здесь
имеет смысл уточнить, что мы подразумеваем, говоря «под властью князя». Это не
вассальная присяга по западному образцу и не финансовая зависимость (дань).
Отношения между князьями на Руси оформлялись в это время договорами и докон‑чальными
грамотами. У нас не сохранилось докончальных грамот между князьями Рязанской
земли. Однако есть все основания предполагать, что эти документы аналогичны
дошедшим до нас грамотам между Дмитрием Ивановичем Московским и соседними
князьями.
Докончальная
грамота является договором между князьями, самостоятельно хозяйствующими каждый
в рамках своего княжества. Самим их подписанием князья признают власть друг
друга в рамках своих княжеств. Далее в подобных грамотах фиксируется
территориальное размежевание и подробно регламентируется хозяйственное
взаимодействие между договаривающимися сторонами. Зачастую оговаривается
старшинство одного князя перед другим. Именно в этом смысле следует понимать выражение
«попал под власть» – попал под такую власть, какую старший брат имеет над
младшим в патриархальной русской семье того времени. Эта власть,
оговаривавшаяся в грамотах подробно, не простиралась далее, чем согласованная
внешняя политика (вплоть до совместных военных походов). Причем тот, кто назван
«старшим братом» в докончальной грамоте, принимает решения по этой внешней
политике, а «младший брат» должен ему подчиниться, и соответственно, в случае
совместных военных действий выступить самому или просто выставить военную
дружину под начало «старшего брата».
Таким
образом, поставив на муромский престол дружественного князя и связав его
докончальной грамотой, в которой тот признавал Олега старшим братом, рязанский
князь получил возможность во время походов усиливать свою армию муромской
дружиной. В то же время он, видимо, принял на себя обязательство выступать на
защиту муромского княжества в случае, если тому будет угрожать опасность.
Доказательством существования подобной докончальной грамоты может служить тот
факт, что во всех важных походах Олега Ивановича участвовал муромский князь, а
также то, что рязанская и муромская дружины неоднократно совместно выступали
против вторгавшихся в пределы их княжеств татар.
Великий
князь рязанский любыми средствами стремился расширить сферу своего влияния, в
том числе и путем брачных союзов. Козельским князем в то время был Иван
Титович, зять Олега Рязанского. В тех же родственных отношениях с Олегом
Ивановичем находились Дмитрий Корибут (князь черниговский и новгород‑северский)
и Владимир Пронский. Кроме Козельска так или иначе зависели от Рязани
новосильские князья и тарусские. Олег рязанский был женат вторым браком на
дочери Ольгерда Ефросинье. Таким образом, он был в родственных отношениях с
большинством литовских князей.
Примечательно,
что в московской летописи муромский, прон‑ский и козельский князья названы
«князи рязанские». Видимо, эти князья были связаны с Олегом Ивановичем
докончальными грамотами, в которых они признавали его «старшим братом», и в
понимании соседей их владения входили в Рязанскую землю. Возможно, их земли и
юридически входили в состав великого княжества Рязанского, и тогда дань для
Орды собирал с них великий князь Рязанский, то есть Олег Иванович.
Границы
Рязанского княжества в то время проходили по верховьям Дона, у среднего течения
реки Воронеж и, возможно, Хопра, не выходя на правый берег Дона. То есть
рязанский князь контролировал торговый путь из Москвы в Сурож и Кафу, который
шел через Рязань по Дону. Также под контролем Олега Ивановича, после захвата
Лопасни, оказался путь из Москвы‑реки через Оку на Волгу. Это был речной путь в
Казань, в Булгар и в Сарай. То есть Олег Рязанский собирал налоги со всех
важных торговых путей Северо‑Восточной Руси.
Вблизи
границ Рязанской земли находилось самостоятельное Елецкое княжество, в котором
правили представители рода князей Козельских. Дружественные или, по крайней
мере, добрососедские отношения Елецкого и Рязанского княжеств в то время
несомненны.
Вначале
60‑х годов у Олега Ивановича появляется беспокойный сосед – темник Мамай
откочевал со своей Ордой на запад от Сарая, к границам Рязанского княжества.
Насколько
мирно в то время уживались Мамай и Олег Рязанский, свидетельств не сохранилось.
Но и упоминаний о набегах мамаевых татар на Рязань до конца 60‑х годов не
встречается, в то время как упоминания об активных действиях Мамая в русских
летописях встречаются с 1361 года.
|