|
ЗАГОВОР ПО‑РУССКИ
Быть
было ненастью, да дождь помешал.
Народная
мудрость
ПРИЧИНЫ ЗАГОВОРА
Хан
Тохтамыш покорил Мамаеву Орду очень быстро. Похоже, что татарские ханы и князья
подчинялись ему без боя. «Хан же Тохтамыш взял орду Мамаеву, жен, казну, улусы
и богатство его, злато и серебро, и жемчуг, и камения много зело, раздая
дружине своей».
Не
сохранилось прямых доказательств того, что между московским князем и Тохтамышем
существовала предварительная договоренность о совместных действиях против
Мамая. Но объективно в борьбе с Мамаем Дмитрий Иванович и Тохтамыш действовали
заодно. И обе стороны это прекрасно осознавали. Тохтамыш, сразу после победы на
Калке, в 1380 году, посылает на Русь своих послов. В ответ Москва посылает свое
посольство уже в Сарай. И, наконец, в 1381 году из Сарая на Русь направляется
еще одно пышное посольство из 700 человек.
После
победы, одержанной над Мамаем, Тохтамыш той же осенью отправил своих послов в
Русскую землю к великому князю Дмитрию Ивановичу «и ко всем князем русским,
поведав им свое пришествие на Волжское ханство и как супротивника своего и их
врага Мамая победил». Русские князья признали власть Тохтамыша, отпустили «с
честию и с дарами» его послов, а вслед за ними в ту же зиму и весну послали к
хану «своих киличеев со многими дарами». Раньше всех отправил свое посольство в
Орду великий князь московский – «октября в 29 день» – то есть всего через
полтора месяца после Куликовской битвы.
Решение
по вопросу о взаимоотношениях с ханом Тохтамы‑шем было принято князьями
совместно. Разумеется, не все русские князья были довольны прекращением
«великой замятни» в Орде. Ведь многие уже привыкли к безвластию и
приспособились «ловить золотую рыбку в мутной воде». По свидетельству летописи
«ноября 1 все князья русские, сославшеся между собою, учиниша между собою и
закляшася все друг под другом ничего не искати татарам не клеветати и на Русь
не наводити, и если на кого будет беда от татар, всем заедин стоять». Впрочем,
соблюдать этот договор, как показали дальнейшие события, никто из князей не
собирался.
«Киличеи»
московского и других князей вернулись от Тохта‑мыша «со многою честию и
пожалованием от хана… И была радость великая на Руси». Вопрос о признании
Москвой верховной власти Тохтамыша был однозначно решен. Однако «печаль
осталась о избиенных от Мамая на Дону князьях и боярах, воеводах и слугах,
оскудела бо земля Русская воеводами. Паче же слышали в Орде, как князья
Мамаевы, перешедшие к хану, вельми злобствовали на великого князя и прочих
князей за избиение многих их сродственников и приятелей, а князь Олег
рязанский, боясь, что князь великий Дмитрий воздвигнет на него хана, начал,
упреждая, клеветать на великого князя и всех князей русских… и о сем страх и
печаль бысть на всей Русской земле».
То
есть не успел хан Тохтамыш утвердиться на престоле в Сарае, как вокруг него
начали плести интриги и ордынские и русские князья, стремясь склонить хана на
свою сторону и с его помощью свести счеты друг с другом.
Однако
в целом на Руси эти первые годы правления Тохтамы‑ша прошли мирно. После
поражения Мамая у хана Золотой Орды и великого князя Дмитрия Ивановича
Московского остался один крупный противник – Литва. А именно – проводивший
активную экспансию в русских землях великий князь Литовский Ягайло. Литва
представляла опасность как для Руси, так и для Орды.
Но
не было стабильности и в Московском княжестве. Наиболее воинственные и
преданные Дмитрию Ивановичу люди пали на Куликовом поле. Потери москвичей, да и
прочих подданных и союзников Москвы в этой битве были огромны. Вряд ли эти
потери, в том числе и среди городского ополчения, привели к росту популярности
Дмитрия Ивановича среди москвичей, да и среди всех воинов и союзников князя.
По
какой‑то причине расстраиваются отношения между Дмитрием Донским и Владимиром
Андреевичем Хоробрым. Серпуховской князь не встал на путь военного
противостояния Дмитрию Ивановичу. Но врагам московского князя было достаточно и
того, что Владимир Хоробрый просто перестал деятельно поддерживать своего
двоюродного брата.
В
самой Москве ширилось недовольство московских бояр, купцов и простых горожан.
Их не устраивает жесткое, единовластное правление Дмитрия Ивановича,
упразднение должности московского тысяцкого.
Недовольны
политикой Москвы были и купцы‑генуэзцы. После поражения Генуи в Кьоджанской
войне, после разгрома и свержения в 1380 году их ставленника – Мамая,
генуэзцам, чтобы сохранить свои позиции в борьбе с венецианскими и русскими
конкурентами, как воздух был необходим новый успех, доходы и новые рынки для
торговли. Вспомним, что Дмитрий Донской даровал московским купцам‑сурожанам
существенные привилегии. И они оказались теперь на Руси в более выигрышном
положении, чем сами генуэзцы.
Генуэзцы
понимали, что при Дмитрии Ивановиче не развернуться им на рынках Московского
княжества, и решили применить силу. Они уже не раз поступали так там, где не
получалось подействовать на правителей взятками и разумными (с их, генуэзской,
точки зрения) доводами. Почти все предыдущие военные компании (кроме 1380 года)
заканчивались для них успешно, так почему бы и здесь не решить дело войной?
Сложился
заговор с целью свержения Дмитрия Ивановича. Его возглавил Дмитрий
Константинович, князь нижегородский. Кроме того, в заговоре участвовала большая
часть служащих Москве, но не подчиняющихся лично Владимиру Андреевичу войск. У
Дмитрия Константиновича были весьма веские причины не любить московского князя:
вряд ли забылась распря за великокняжеский стол. Были у Дмитрия Константиновича
Нижегородского и все предпосылки для успеха. Его дочь – Евдокия, жена Дмитрия
Ивановича Московского. Его внук, Василий – наиболее вероятный наследник
московского престола (правда, окончательно его первенство в правах на
наследование московского престола было признано Владимиром Андреевичем Хоробрым
лишь в 1388 году, но Дмитрий Константинович Нижегородский, имея поддержку из
Орды, мог добиться такого признания и раньше).
Таким
образом, после «случайной» гибели Дмитрия Ивановича, Дмитрий Константинович
Нижегородский вполне мог взять в свои руки власть над Москвой и управлять ею от
имени малолетнего Василия, по крайней мере пока тот не подрастет и не проявит
самостоятельность. К тому же у Дмитрия Константиновича всегда имелась самая
оперативная информация, свежие новости. Нижний Новгород – это крупный
перевалочный пункт не только для товаров, но и для всевозможных посольств и
известий, в том числе из Орды. Обширные связи Дмитрия Константиновича в Орде
неоспоримы. Вспомним, что он два раза получал там ярлык на великое княжение.
Итак, у Дмитрия Константиновича были и мотивы и возможности для успешного
проведения переворота в Москве.
Этот
заговор оказался на руку и соседям Москвы. Может быть, в нем участвовал Олег
Рязанский, и уж наверняка великий князь Литовский Ягайло. Ягайло уже вступал с
Дмитрием в военные столкновения, но решительных успехов не добился. Он отстоял
во время московского вторжения свою власть и литовские территории в 1378 – 1379
годах, но ввязываться в драку на Куликовом поле не стал. Дело в том, что в 1380
году позиции Ягайло в Литве пошатнулись – против него начал активно действовать
его дядя – Кейстут. В ноябре 1381 года Кейстут захватил Вильнюс. Ягайло
остались его владения в Витебске и Крево. Ягайлу поддерживал Дмитрий Корибут
Ольгердович. Дмитрий Иванович, в знак дружбы с новой литовской властью, принял
на Москве пролитовского митрополита всея Руси Киприана.
Ягайло
отлично понимал, что не сможет вернуть себе власть над Литвой, пока всех его
врагов – дядю Кейстута и младших братьев Андрея и Дмитрия поддерживает
московский князь Дмитрий Иванович.
В
1381 году Тохтамыш направил на Русь пышное посольство, которое почему‑то не
дошло до Москвы и застряло в Нижнем Новгороде. А потом вдруг повернуло обратно.
То есть либо миссия посольства была выполнена, либо послы сочли, что выполнить
ее невозможно.
Скорее
всего, нижегородский князь Дмитрий Константинович сумел убедить послов, что
хану лучше иметь дело с ним. Или он выступил как посредник между Дмитрием
Донским и посольством Тохтамыша.
Итак,
Тохтамыш и Дмитрий Константинович (от своего имени и от имени Москвы) договорились
о совместных действиях против Ягайло. Вероятно, через Дмитрия Константиновича
Нижегородского, при помощи купцов, торгующих на Волге, между ставками Дмитрия
Донского и Тохтамыша поддерживалась постоянная связь.
И
Москва и Орда, естественно, были в курсе ноябрьского переворота 1381 года в
Литве. Нельзя точно сказать, с какой задержкой, в пару недель или в пару
месяцев, но Тохтамыш узнал, что Ягайло свергнут, но не сломлен, и что в Литве
снова готова разгореться гражданская война.
Дальнейшие
события изложены в древнерусской «Повести о нашествии Тохтамыша». Рассмотрим
подробно этот первоисточник, отмечая доказательства нашей теории.
|