|
Блюсти ум в сердце
Расхождение
в главном, во внутреннем содержании, не отменяло схожести внешних форм и
приемов. В первую очередь это относится к медитативной технике иудейских
мистиков и христианских аскетов, прежде всего исихастов. Каббалисты полагают,
что медитативная молитва открывает перед молящимися возможность для единения с
Богом, в то же время соединяя Бога со всем Творением. Некоторые приемы
медитативной практики описаны в сборнике наставлений VI века до н. э.
«Маасе Меркаба», метод которой состоял в сосредоточении на рисунках, подобных
буддийским мандалам, изображающих небесные «чертоги», ведущие к Престолу
Господню. Первые еврейские школы медитации возникли, по видимому, в конце V –
начале IV века до н. э..
Важнейший
элемент исихастского «умного делания» – «низведение ума в сердце». «Суть и
содержание исихии составляет таинственная и сверхрациональная работа
переустройства души в состояние открытости, приуготовленности для благодати… В
формировании новых структур и механизмов центральное место занимает особый
процесс концентрации, сосредоточения или центрирования сознания, издавна
получивший название «сведение ума в сердце».. Человек должен своей волею и
усилием собрать всего себя в «сердце» – или, точней, пожалуй, он должен создать
в себе «сердце». Православные мистики опирались на Священное Писание, которое
свидетельствует не только о способности сердца воспринимать воздействия Духа
Божьего, но и «представляет его тем органом, который совершенствует и
исправляет Бог как центр нашей духовной жизни и Богопознания». Знаток
иудейского Закона ап. Павел полагал, что сердце является центром внутренней
жизни человека – наиболее близким ветхозаветным аналогом современного понятия
«личности». Сосредоточить ум в сердце – значит установить внимание в сердце и
умно зреть пред собою невидимого Бога.
Весьма
подробно описывает свой медиативный метод Симеон Новый Богослов, характеризуя
его как «вещь странную и неудобосказуемую»: «Истинное и неложное внимание и
молитва состоит в том, чтобы ум хранил сердце в молитве. Затвори дверь ума и
вознеси ум твой от всего суетного, то есть временного. Затем, упершись брадой
своей в грудь, устремляя умственное око со всем умом в середину чрева, то есть
пуп, удержи тогда и стремление носового дыхания, чтобы не дышать часто, и
внутри исследуй мысленно утробу, дабы обрести место сердца, где пребывают
обычно все душевные силы. И сначала ты найдешь мрак и непроницаемую толщу, но
постоянно подвизаясь в деле сем нощно и денно, ты обретешь – о чудо! –
непрестанную радость».
Наставления
православного мистика стоит рассмотреть в связи с результатами исследований
доктора биологических и кандидата медицинских наук, заведующего лабораторией
психофизиологии Психоневрологического института им. Бехтерева (Санкт-Петербург)
В.Б. Слезина, который, записав электроэнцефалограмму настоятеля одного из
монастырей во время молитвы, обнаружил, что в молитвенном состоянии
отсутствовал электрический импульс, свидетельствующий о работе коры головного
мозга, – она была полностью отключена, притом что человек оставался в
полном сознании. Профессор В.Б. Слезин отмечает, что в процессе молитвы
сознание не отключалось, а как бы перемещалось из мозга.
Преподобный
Григорий Синаит говорил, что только молитва может ум удержать при себе, не
давать ему рассеиваться и помрачаться, поскольку «ум.. водится как пленник»:
«Когда в силу такого молитвенного труда водворится в сердце действо молитвы,
тогда она станет удерживать при себе ум». Нил Сорский свидетельствовал об этом
явлении следующими словами: «О молитве… прилежно попечение имети, всех помысл
ошаася в ней, аще мощно; не точию злых, но и мнимых благых и искати в сердци
Господа, еже есть умом блюсти сердце в молитве и внутрь сего всегда
обращатися..»
Безмыслие
– важнейший атрибут как христианской, так и каббалистической медитации.
Пустынник IV века Макарий Египетский знал, что Божественный свет достигается в
успокоении ума ото всего, что может его волновать и возмущать. Состояние
медитации в каббале характеризуется как каванна – «святой умысел», то есть
сосредоточенное сознание. В этом состоянии безмыслия каббалист обретает опыт
взаимопроникновения абсолютного и относительного миров. Он стремится
визуализировать свою духовную сущность в центре сефиры, дабы увидеть внутренним
взором, как она излучает в мир сияние Мудрости. Это растворение «я» в Небытии и
означает нисхождение Божественной благодати – Шефа. С осознанием того, что «я»
есть «Ничто», приходит «свет покоя… Желание действовать и трудиться, страсть к
созиданию и обновлению, жажда безмолвия и внутреннего возгласа радости – все
это сливается воедино в вашем духе, и вы обретаете святость».
Если
мы обратимся к буддистской традиции, то увидим, что первым этапом в йоге и
главной задачей, решение которой послужит ключом ко многим постижениям,
является установление «безмолвия в разуме», необходимое, чтобы расчистить
проход между внешним разумом и чем-то во внутреннем существе. Йоги, как и
христианские, и иудейские мистики, стремятся, по сути дела, к освобождению
сознания: все существо устремляется ввысь; ищущий пытается пробиться за пределы
видимого и выйти вверх, в Покой или экстаз. Как только мы овладеваем
безмолвием, мы становимся хозяевами ментального мира. Как этого добиться,
говорит один из йогов: «Медитируй сидя, но не думай, а лишь смотри на свой ум;
ты увидишь, как в него входят мысли; прежде чем они смогут войти, отбрасывай их
от своего ума до тех пор, пока ум твой не станет абсолютно безмолвным».
Мистиков
различных школ подстерегали схожие опасности. Так, для иных последователей
рабби Акибы медиативные упражнения кончились плачевно: один раввин умер во
время этих занятий, другой сошел с ума, третий отрекся от веры. На стадии
чрезвычайно глубокого сосредоточения, достигаемого в ходе медитации, каббалист
встречал эфирную форму самого себя. Этот опыт открывал перед мистиком прежде
недоступные ему возможности для самопознания. Но если он не был достаточно
осторожен, встреча с мысленной проекцией своего «я» могла причинить ему вред.
Впоследствии каббалисты пришли к выводу, что медитации желательно проводить не
в одиночестве, а в присутствии хотя бы одного человека, который поможет
сохранить связь с реальностью.
Симеон
Новый Богослов писал о том, что «как только ум найдет место сердечное, он сразу
узревает, чего никогда не знал. Видит же он посреди сердца воздух и себя
самого, всего светлого и исполненного рассуждения. Однако призыванием Иисуса
Христа он изгоняет и истребляет помысел при его появлении, прежде чем тот
завершится или сформируется. Чтобы при делании умной молитвы не впасть в
прелесть, прел. Нил Сорский призывал не допускать в себе «никаких
представлений, никаких образов и видений, ибо… никто не в состоянии
владычествовать над ними, кроме достигших благодатью Святаго Духа совершенства
и кроме стяжавших Иисусом Христом непоколебимость ума».
Симеон
Новый Богослов указывал на христианских аскетов, которые, подобно
последователям рабби Акибы, лишились рассудка и наложили на себя руки. Св.
Феофан Затворник предупреждал, что «сумасшествие от молитвы Иисусовой может
произойти, когда, творя сию молитву, не отстают от каких-либо грехов и привычек
грешных, кои осуждает совесть». Он же находит возможность избежать прелести: «У
отцов для этого указывается один способ: не оставайся один, имей опытного
советника и руководителя. Если нет его, то сойдитесь двое-трое и руководитесь
взаимно при свете отеческих писаний».
Сходны
каббалистическая и исихастская трактовки Божественного света. В каббале
опосредованная связь с Творцом возможна благодаря Его свету, который дает
человеку чувство полного, ясного общения с Создателем. Но, как мы уже
подчеркивали, схожесть приемов не должна заслонять расхождения в главном. Цель
каббалиста – постичь на собственном опыте этот основополагающий факт Бытия и
тем самым соединить все Творение с его источником, ибо Бог есть одновременно
источник и цель творения, мир формы и внеформенные миры. Идеальным инструментом
для достижения такого опыта является Тора. Для христианина Иисус есть
единственная дверь к Богообщению, к снисканию которого и стремится молитва, ибо
Он Сам сказал: «никто-же приидет ко Отцу токмо Мною» (Ин. 14: 6).
|