|
ТАК МОГЛО БЫТЬ
В
1402 году Олегу Ивановичу было далеко за 60. Он княжил уже 52 года и всю свою
жизнь провел в походах, на коне. Предположим, что весной 1402 года он заболел.
Настолько серьезно, что бояре решили – князь умирает. Перед ними встал вопрос –
что будет дальше? Кто будет следующим великим князем Рязанским – молодой
отчаянный Родслав или Федор, женатый на сестре московского князя? Произошел
раскол боярства. Партия крупных землевладельцев, заинтересованных в
стабильности, стояла за прекращение войны с Литвой, за союз с Москвой, то есть
за Федора. Те, кому война была все еще выгоднее мира, стояли за Родслава.
Видимо, поход рязанского войска на Брянск планировался еще до болезни Олега.
Когда князь заболел, Родслав вызвался повести войска вместо него, увидев в этом
шанс – доказать рязанскому боярству, что он более достойный претендент на
великокняжеский престол.
Но
многие бояре за ним просто не пошли. Не пошли с ним в поход и союзные князья –
козельский, муромский и пронский. Итак, Родслава поддерживали только самые
рьяные его сторонники. И всего один вестник, посланный, Витовту, решил дело.
Кто предупредил Литву? Мы не знаем имен. Знаем лишь, что Родс‑лав был
перехвачен и разгромлен у Любутска, на самой границе с Литвой, литовскими
князьями – наместниками Витовта. То есть его, идущего внезапно и скрытно,
ждали. Кто состоял в заговоре? Не знаем. Но разгром Родслава был выгоден всем
рязанским боярам из партии мира, был выгоден Федору Олеговичу и, несомненно,
Москве. Если бы Родслав погиб в этой битве, а Олег Иванович Рязанский так и
умер, то все были бы довольны. Но Родслав оказался в плену. Витовт мог держать
княжича, но мог и отпустить за выкуп. Тем временем Олег Иванович стал
выздоравливать. И понял, что в его окружении есть предатели. Причем кто –
доподлинно неизвестно. Все, кто не пошел в поход с Род‑славом, были у него на
подозрении. Он ни сыну Федору, ни боярам своим уже не мог верить. Олег
испугался, что заговорщики выздороветь ему не дадут. И скрылся в монастыре.
Чтобы прийти в себя после болезни. Все обдумать. Выяснить, кто именно предал. А
разобравшись – наказать. Ведь не мог же он по одному только подозрению учинить
расправу над своим сыном и над лучшими своими боярами.
И
Олег стал разбираться. Он, скрывшись за стенами монастыря, видимо, с немногими
личными телохранителями, вызывал к себе бояр, слуг. Беседовал с ними. А под
власяницей носил кольчугу – вдруг кто из вызванных для беседы кинется на князя
с оружием.
Заговорщики
испугались. Потому что при живом Родславе и при выздоравливающем Олеге, у них
не было шансов. Бояре верили князю Олегу. И в огромном большинстве были ему
верны. Они примкнули к партии Федора Олеговича лишь по необходимости, думая,
что Олег Иванович уже не поднимется. Узнав, что Олег снова в состоянии править,
они, не задумываясь, схватили бы Федора Олеговича и всех других, на кого указал
бы Олег.
Олег
должен был умереть «естественной смертью». В этом был заинтересован не только
Федор Олегович и непосредственные участники заговора, но и Москва. Совершить
такое тайное убийство в монастыре могли только монахи. Возможно, его отравил
человек, подосланный митрополитом Киприаном, который к тому времени, в своем
стремлении к объединению Руси уже перестает стесняться в средствах. К тому же в
свое время Олег Рязанский поддерживал врага Киприана – митрополита Пимена. Так
что никаких симпатий к рязанскому князю митрополит Киприан не испытывал.
Олег
Иванович, спрятавшись в монастыре, не отказался от княжеской власти и не
передал княжение преемнику. Федор ездил в Орду за ярлыком только после смерти
отца. То есть Олег, видимо, собирался вернуться из монастыря и снова взять
власть в свои руки.
Возможно,
Олег принял постриг уже перед самой смертью. Такая практика в отношении князей,
а позже и царей была распространена на Руси. А легенду о святом князе‑монахе
придумали потом.
Рязань
унаследовал Федор. Он в 1402 году подписал докончальную грамоту с московским
князем. Своего брата Родслава Федор выкупил лишь через три года, когда здоровье
того было окончательно подорвано пленом. Еще через год, в 1406 году, Род‑слав
умер.
Летописи
пишутся под диктовку победителей. Современники, прочитав явную ложь в
официальных документах, посмеются над убогостью и нелогичностью текста. А
историки, через 500 лет прочитав этот же текст, примут его за чистую монету. И
герой превратится в предателя. Так не должно быть.
|