Кроме
того, Ливонский Орден, помогавший Витовту воевать против Москвы, требовал от
великого князя литовского Жемайтию (часть Литвы, граничащую с Ливонским
Орденом). Витовт, нуждавшийся в помощи немцев, обещал им эту область. Немцы
исправно воевали за него и под Ворсклой, и под Смоленском, и в стычках с
Москвой. Но Витовт выполнять свое обещание не спешил. Более того, он послал
жалобу Римскому папе, в которой писал, что поскольку Литва находится теперь в
лоне католической церкви, ливонские рыцари не имеют права совершать на нее
набеги и требовать ее земель.
Папа
урезонил крестоносцев, и они на время притихли, но вскоре опять принялись
требовать Жемайтию, грозя войной. Ви‑товту было трудно воевать на два фронта, и
он окончательно примирился с Москвой. А конфликт с Ливонским Орденом кончился в
1410 году Грюнвальдской битвой.
Тем
временем на востоке сгущались тучи. Во время битвы 1396 года при Никополе цвет
европейского рыцарства был легко разгромлен армией турецкого султана Баязета.
Через два года объединенные силы Литвы и ряда соседних с ней западных держав
потерпели полное фиаско под рекой Ворсклой, не сумев победить войска истощенной
и практически разрушенной Тамерланом Золотой Орды. Таким образом, Европа
показала, что совершенно неспособна защитить себя от военной угрозы с Востока.
И тем, что она не была покорена одним из восточных владык, ее жители обязаны
лишь случайному стечению обстоятельств.
После
успешного похода в Индию, завершившегося в 1399 году, Тамерлан начал подготовку
к длительной войне на Западе. В 1400 году он двинул свою армию на Ближний
Восток. Там он разгромил армию турецкого союзника – египетского султана, взял
Дамаск и Мосул, а затем и Багдад. После этого Тамерлан двинул свою армию на
Турцию.
Под
Анкарой, в 1402 году в яростной схватке сошлись армии двух крупнейших
завоевателей своего времени – победителя Европы – Баязета и победителя Азии –
Тимура. Численность сражающихся армий исчислялась сотнями тысяч.
Часть
армии Баязета, состоявшая из туркмен и татар, перешла на сторону Тамерлана.
Видимо, хорошо поработали агенты Железного хромца. Впрочем, немаловажным был
еще и тот фактор, что Тамерлан, содержавший все время огромную армию, тем не
менее исправно платил ей жалование. Такое могли себе позволить далеко не все
азиатские владыки, а европейским королям в начале XV века о подобном
приходилось только мечтать.
Итак,
часть турецкой армии перешла на сторону Тамерлана. Яростнее же всего с
Тамерланом сражались сами турки, янычары, набранные из европейцев, и
двадцатитысячный сербский корпус, входивший в армию Баязета. Однако после
жестокой схватки войска Тамерлана стали одолевать. Часть турецкой армии
обратилась в бегство, но сам султан Баязет счел для себя позорным отступать и,
заняв с главными силами оборонительную позицию на возвышенности, окруженный со
всех сторон войсками Тамерлана, сражался до последней возможности. Лишь после
полного разгрома своих сил он попытался спастись, но уже не сумел, был захвачен
и, связанный, приведен в тот же день к Тамерлану.
Сохранилась
такая история о первом свидании этих двух соперников славы и могущества:
«Тимур, призвав Баязета в день его пленения, посмотрел на него очень
внимательно и рассмеялся. Турецкий султан сказал ему в негодовании: „Тимур! Не
смейся над моим несчастьем. Бог раздает государства; Он может и у тебя отнять
то, что дал тебе сегодня". Тимур, приняв тотчас же ласковый и серьезный вид,
сказал: „Я это знаю. Не дай Бог, чтобы я захотел насмеятся над твоим
несчастьем! Когда я увидел тебя, вот что заставил подумать меня твой вид: как
видно, Бог ни во что не ставит государства, ибо Он их отдает таким уродливым
существам, как я с тобой. Ты – кривой, ая – хромой".
Тамерлан
проявил уважение к попавшему в плен противнику. Он общался с Баязетом
почтительно и постоянно держал его при своем дворе, однако назад, на родину, не
отпустил.
Во
время войны с Турцией Тамерлан вступил в дружественную переписку с рядом
европейских владык, в том числе и с королем Франции Генрихом IV. В Париже
византийское посольство, отправившееся туда, чтобы просить о помощи против
турок, узнало радостную весть о разгроме империи Баязета I войсками Тимура.
Однако византийские феодалы не сумели воспользоваться этой передышкой для
укрепления своего государства. Распри в их среде продолжались. Во внутренние
дела Византии постоянно вмешивались венецианцы и генуэзцы, вражда между
которыми также не прекращалась. Но тем не менее Византийская держава
просуществовала еще почти 50 лет. Туркам было не до нее.
|