|
Я
одену их в чистые рубахи,
Поясами
их опояшу,
Покричу
над ними, поплачу,
Прозапас
на них нагляжуся.
И
царь на Авдотью дивится:
Такого
образца не бывало!
Не
князь, не посол, не воин –
Щепочка
с Рязани, сиротинка,
Перешла
леса и пустыни,
Толкучие
горы перелезла,
Бесстрашно
в Орду явилась…
– Гой
вы, мурзы‑татаре,
Приведите
полоняников рязанских,
Пущай
Авдотья посмотрит,
Жив
ли мужее с братом,
Тут
ли ее милое чадо!
И
полон рязанский приводят,
И
Авдотья видит мужа и брата,
Живого
видит милого сына.
И
нестрела с тугого лука спрянула,
Не
волна о берег раскатилась,
С
семьей‑то Авдотьюшка свидалась.
Напали
друг другу на шею,
Глядят,
и смеются, и плачут.
Говорит
царище татарский:
– Жалую
тебе, женка Авдотья,
За
твое годичное хожденье:
Из
троих тебя жалую единым,
Одного
с тобою на Русь отпущаю.
Хочешь,
бери своего мужа,
Хочешь,
бери себе сына,
А
хочешь, отдам тебе брата.
Выбирай
себе, Рязанка, любого.
И
в ту пору и в то время
Роги
и жалейки перестали.
А
женка Авдотья Рязанка
Горше
чайки морской возопила:
– Тошно
мне, мои светы!
Тесно
мне отовсюду!
Как
без камешка синее море,
Как
без кустышка чистое поле!
Как
я тут буду выбирати,
Кого
на смерть оставляти?!
Мужа
ли я покину?
Дитя
ли свое позабуду?
Брата
ли я отступлюся?..
Слушай
мое рассужденье,
Не
гляди на мои горькие слезы:
Я
в другой раз могу за муж выйти,
Значит,
мужа другого добуду.
Я
вдругой раз могу дитя родити,
Значит,
сына другого добуду.
Только
брата мне не добыти,
Брата
человеку не где взяти…
Челом
тебе бью, царь татарский,
Отпусти
на Русь со мною брата!
И
в то время женка Рязанка
Умильно
перед царищем стояла,
Рученьки
к сердцу прижимала,
Немигаючи
царю в очи глядела,
Только
слезы до пят протекали.
Тут
не на море волна прошумела,
Авдотью
Орда пожалела,
Уму
ее подивилась.
И
царище сидит тих и весел.
Ласково
на Авдотью смотрит,
– Не
плачь, Авдотья, не бойся,
Ладно
ты сдумала думу,
Умела
ты слово молвить.
Хвалю
твое рассужденье,
|