По
сведениям из Суздальской летописи — старейшего из сообщений о восстании —
явствует, что русские князья не принимали в этом мятеже абсолютно никакого
участия. Однако в некоторых более поздних летописных сводах, таких, как
Никоновская летопись, говорится о согласии князей воевать с монголами. В
Устюжской летописи упоминается приписываемое Александру Невскому обращение к
жителям Устюга, чтобы те подняли восстание против монголов. На этом основании
Насонов находит возможным предположить, что восстание, в целом, было
спланировано и шло под руководством Александра Невского.
Чтобы
объяснить приписываемое Александру Невскому изменение политической ориентации,
от покорности к сопротивлению, Насонов выдвигает предположение, что сборщики
налогов были посланы в Суздальскую землю не ханом кипчаков Берке, а великим
ханом Хубилаем, и что Александр Невский, знавший о натянутых отношениях между
Берке и Хубилаем, полагал, что его противодействие доверенным лицам Хубилая не
будет противоречить интересам Берке. Теория Насонова основана на его
интерпретации фрагмента из Суздальской летописи, цитированного выше, где речь
шла о приезде главного сборщика налогов, «мерзкого мусульманина», от
«татарского царя»; после этой последней фразы летописец добавляет слова: «по
имени Кутлубей». Насонов считает это имя именем «татарского царя» и
реконструирует его как Хубилай. Однако представляется, что это имя скорее
относится к сборщику налогов, нежели к хану. Помимо того, в Суздальской
летописи великий хан обычно назывался «кааном», а не «царем». Таким образом,
основания теории Насонова довольно шатки. Более того, ввиду того факта, что в
1262 г. путь из Китая на Русь все еще был прегражден Ариг‑Бугой, трудно
представить себе, что кому‑либо из доверенных лиц Хубилая удалось бы добраться
до Руси. Вообще, сеть округов, плативших налоги, была организована на Руси
совместно великим ханом Мункэ и ханом кипчаков Улагчи. В 1262 г. сбор дани на
Руси, вероятно, был под совместной юрисдикцией Ариг‑Буги и Берке. Большинство
из мусульманских сборщиков налогов были, скорее всего, из Хорезма, а
следовательно — подданными Берке. И в любом случае, независимо от того, кто
послал сборщиков налогов в Суздальскую землю в 1262 г., Берке имел право на
большую долю в собранных деньгах. Нам трудно согласиться с Насоновым, что Берке
мог допустить, чтобы бунт русских против сборщиков налогов прошел без суровых
карательных мер.
Александр
Невский, вероятно, хорошо представлял себе ситуацию и не питал особых иллюзий
по поводу позиции Берке. Несомненно, восстание суздальских городов было такой
же неожиданностью для великого князя владимирского, как и для монголов, но не
имея в своем распоряжении достаточного количества вооруженных сил, он был не в
состоянии сдержать этот мятеж. Ввиду всего этого, теория Насонова о поддержке,
оказанной восстанию Невским, несостоятельна. Нет достоверных сведений о каких‑либо
изменениях в политической ориентации этого осторожного князя. Достаточно
характерно, что первым шагом Александра после восстания было то, что он
поспешил в ставку Берке, чтобы «умолить хана простить народ» Суздальской земли.
Вряд ли он осмелился бы предстать перед Берке, если бы сам принимал участие в
бунтах.
Александр
Невский провел несколько месяцев в Орде, и ему удалось достичь главной цели
своей миссии: Берке согласился на то, чтобы не посылать никакой карательной
экспедиции в Суздальскую землю. Однако, по все вероятности, мятежные русские
города должны были заплатить за убытки.
Это
была последняя служба, которую великий князь владимирский Александр Невский
сослужил русскому народу. Он заболел во время своего пребывания в Орде и умер
на обратном пути в городе Городце на реке Волга. Его тело было перевезено во
Владимир и захоронено там. Горе горожан было глубоким и искренним. Митрополит
Кирилл выразил общее чувство, когда провозгласил, что «солнце Руси
закатилось ».И народ ответил: «Горе нам! Мы погибли! ». Именно
Кирилл написал первую биографию Александра Невского — краткий очерк его добрых
дел для страны, выполненный в стиле жития святых. На основе этого позднее было
написано расширенное житие Александра, известно несколько его редакций. Его
память начали почитать почти сразу же после смерти. В 1380 г. его мощи были
выставлены и, начиная с этого времени, день его смерти отмечался во
владимирских церквах, как день поминовения святого. На соборе русской церкви в
1547 г. Александр был официально канонизирован. Прижизненных портретов его не
сохранилось. В своем завещании, написанном в 1356 г., великий князь Иван II
упоминает в ряду принадлежащих ему вещей икону святого Александра, которая, как
считает Е.Е. Голубинский, вероятно, являлась изображением Александра Невского.
Если это так, она, видимо, была написана во времена правления Ивана II (1353 —
1359 гг.). Шлем Александра восточной работы — по всей видимости, подарок хана —
находится в Московской Оружейной Палате.
Суздальское
восстание чрезвычайно досадило Берке, поскольку оно произошло в то время, когда
его переговоры с Хулагу зашли в тупик, и казалось, что война между двумя
двоюродными братьями неизбежна. Дипломатически Берке был хорошо подготовлен к
конфликту, благодаря дружественному соглашению с мамлюкским султаном Египта
Бейбарсом I. Следует вспомнить, что в 1260 г. мамлюкам удалось нанести
поражение монгольской армии, посланной Хулагу в Галилею. Однако они понимали,
что для Египта продолжает существовать опасность, исходящая от Хулагу, и трезво
смотрели в будущее. Для них было бы вполне естественно обратиться за помощью к
Берке. Здесь следует отметить еще и то, что, ввиду натянутых отношений с
двоюродным братом, Берке приказал кипчакским вспомогательным войскам, посланным
в Персию его предшественниками, покинуть Хулагу. По всей видимости, они не были
расположены к тому, чтобы возвращаться домой, и направились в Египет. Это было
воспринято мамлюками как проявление доброй воли Берке.
В
1261 г. Бейбарс послал Берке через аланского купца письмо, в котором пытался
убедить его в том, что его долг, как мусульманина, развязать «священную войну»
против язычника Хулагу в защиту ислама. В конце 1261 г. или в начале 1262 г.
посланники Бейбарса пришли к взаимопониманию с византийским императором
Михаилом VIII, который согласился позволить посольствам кипчаков и Египта
следовать через Константинополь. Посланники Берке, отправившиеся в Египет в мае
1263 г., использовали этот новый путь. Однако летом этого же года Михаил,
видимо, под давлением Хулагу, изменил свое отношение к ханству кипчаков и
арестовал как посланников, направленных Берке в Константинополь, так и
египетских посланников, которые оказались в Константинополе на их пути к
кипчакам. Это нарушение обещания усугубило двойной конфликт: между Берке и
Хулагу, и между Берке и Византией.
Свидетельства
о войне между Берке и Хулагу и, соответственно, их преемниками противоречивы.
Большинство персидских историков в большей мере задерживается на успехах иль‑ханов,
чем на их поражениях. Сведения египетских историков, напротив, благоприятны по
отношению к ханам кипчаков. О начальной стадии конфликта рассказывает Рашид ад‑Дин,
который описывает с некоторыми подробностями поражение кипчакских войск,
которыми командовал родственник Берке, молодой князь Ногай. Эта битва произошла
в районе Дербента на Кавказе в конце 1262 г. Ибн‑Вассыл, с другой стороны,
рассказывает о сокрушительном поражении, нанесенном Берке Хулагу в 662 г.
гиджры (1263‑1264 гг.). Потери обеих сторон были велики. Согласно Ибн‑Вассылу,
когда Берке увидел поле боя, усеянное трупами, он воскликнул: «Пусть Аллах
накажет Хулагу, который убил так много монголов руками монголов! Если бы мы
объединились, мы бы завоевали весь мир! ».
Что
касается Византии, то Берке послал в 1264 г. во Фракию князя Ногая, который
заручился для борьбы с греками поддержкой вассала Берке, болгарского князя
Константина Тиха. В 1265 г. самому Константинополю угрожали объединенные
монгольско‑болгарские силы. Тем не менее Михаил не желал порывать своих связей
с иранскими монголами и даже укрепил их, выдав свою незаконнорожденную дочь
Марию замуж за сына и наследника Хулагу Абаку. Смерть Хулагу в феврале 1265 г.
не положила конца конфликту между иранскими и кипчакскими монголами. В 1265‑1266
гг. армия Берке появилась в Закавказье. Авангард его войск находился под
командованием энергичного Ногая, отозванного для этой цели из Фракии. В одной
из стычек молодой князь лишился глаза. Берке умер во время этой кампании в
Тифлисе (Тбилиси) в 1266 г., после чего его войска отступили.
Хотя
ханство кипчаков и не получило никакой реальной выгоды от всех этих войн,
интервенция Берке, несомненно, спасла Египет от нападения со стороны Хулагу.
Вполне естественно, что престиж Берке в Египте был высок. Как показал Поляк,
Берке почитали как сюзерена мамлкжского государства. Формирования кипчакских и
русских войск в ряде случаев направлялись из Южной Руси в Египет для усиления
армии мамлюков.
|