Хотя
восточнославянская культура XV века была в основе самодостаточной, она
подверглась внешним влияниям. Прежде всего Византия, которая была истоком
русского христианства, продолжала осуществлять свое влияние на Русь — либо
прямо, либо через южных славян (болгар и сербов) и румын, равно как и через
Крым. Также через Византию и Балканы достигали Руси многие христианские
апокрифы и предания восточного и западного происхождения.
Вследствие
евразийского фона Руси, равно как и вследствие осуществления длительное время
контроля над ней со стороны монголов, естественно ожидать значительного влияния
восточных стереотипов на русскую жизнь и культуру этого периода, хотя острое
различие между христианством и исламом мешало возможности какого‑либо решающего
восточного влияния на русскую религиозную жизнь. Но в сфере эпической поэзии и
народного искусства восточное влияние было сильным и плодотворным; и конечно же
московская административная система и организация армии следовали монгольскому
типу во многих отношениях. Достаточно большое количество русских терминов относительно
финансовой администрации было заимствовано у татар (например, тамга —
таможенные пошлины; денга — деньги). Более того, следует отметить, что в
правление Василия II несколько групп тата были поселены в Руси (в основном
вдоль южной границы) как вассалы и служилый люд. Среди них наиболее важной была
группа под предводительством царевича Касима. Ситуация вела к дружеским личным
контактам между русскими и татарскими военачальниками. Многие татарские князья
дома Чингисхана присоединились к русской аристократии.
Хотя
основания христианской культуры в Руси и в католической Европе были
тождественными, раскол между греко‑правосланой и римско‑католической
деноминациями имел своим следствием постепенное создание культурного барьера
между Русью и 3ападом. Однако этот барьер не был непроницаемым. Как Новгород,
так и Псков поддерживали живые торговые отношения с балтийскими немцами и
Ганзейским союзом, равно как и с Висби (остров Готланд). Существовало поселение
немецких купцов (двор, по‑немецки Hof) в Новгороде, а также поселение
скандинавов (Варяжский двор). Некоторые новгородцы знали немецкий и латинский
языки, а западные влияния могут быть обнаружены в новгородском искусстве,
литературе и ремесле.
Западная
Русь через ее связь с Великим княжеством Литовским также не была изолирована от
Запада. Вслед за первым объединением Польши и Литвы (1385 г.) римский
католицизм стал официальной религией Великого княжества Литовского, и русские в
этом государстве лишь с большим трудом утвердили свое право оставаться
приверженцами греческого православия (которое стало известно как «русская
вера»). В собственно Литве римско‑католическая церковь быстро и прочно
укоренилась, и через эту церковь западные понятия распространились среди
литовской знати. Благодаря тесным связям между литовской и польской знатью,
польское культурное влияние в литовском обществе стало первостепенным, и
западнорусская аристократия не могла оставаться со временем незатронутой им.
Вслед за Флорентийской унией 1439 г. была предпринята попытка подчинить
западнорусскую православную церковь папе. После некоторых колебаний
западнорусские епископы остались верны православию, но сама церковь перешла под
власть константинопольского патриарха, вместо того, чтобы сохранять зависимость
от московского митрополита. Позднее, в 1596 г., была установлена уния между
западнорусской церковью и Римом, но даже после этого большинство украинского
народа осталось верным греческому православию на длительное время. Однако
греческая православная церковь на Украине в конечном итоге стала сама каналом
западной культуры, приняв многие черты римско‑католической образовательной системы,
включая изучение латыни.
Среди
всех русских земель западное влияние было наислабейшим в Московии. Это может
быть объяснено частично географически — отдаленностью Москвы от Запада — и
частично тем, что монгольское владычество длилось на столетие дольше в
Восточной Руси, нежели в Западной Руси. Нам также следует принять во внимание
важную роль, сыгранную православной церковью в создании Московского
государства; с середины XIV веке церковь была духовным лидером русского
сопротивления татарам и борьбы за независимость. Поэтому большинство москвичей
настороженно относились к политике обращения в римский католицизм, в
особенности после Флорентийской унии. И все же, несмотря на это, Москва не была
полностью изолирована от Запада. В конце XIV и на протяжении XV столетий многие
литовские и западнорусские князья женились на русских княжнах и наоборот. Более
того, довольно много литовских и западнорусских князей переселилось в Московию
и поступило на службу великого князя московского. Великое княжество Литовское,
все еще считавшееся Русью, в это время не рассматривалось восточными русскими
как иностранная держава. Через нее всегда был возможен, хотя и не прямой, контакт
между Москвой и Западом.
Хотя
московиты были насторожены по отношению к римско‑католическому влиянию, они в
принципе не относились враждебно ко всему западному. Московские военные
предводители всегда стремились иметь новое вооружение независимо от места его
изготовления. Примером может служить введение огнестрельного оружия в Московии.
Русские впервые познакомились с огнестрельным оружием восточного типа при осаде
Булгара в 1376 г. Признав неоспоримые достоинства этого оружия, они обратились
к Западу и, получив множество пушек западного типа для укрепления обороны
Москвы, впервые использовали их в 1382 г.
Шансы
более тесных культурных контактов между Восточной Русью и Западом обнаружились
в короткий период владычества Витовта. В 1429 г. многие русские князья, включая
великого князя Твери, присутствовали на организованной Витовтом международной
встрече в Луцке на Волыни. Среди гостей были Сигизмунд, император Священной
Римской Империи, и Ягайло (Ягиелло), король Польши. Папа, византийский
император Иоанн VIII, король Дании и Тевтонский орден послали своих
представителей в Луцк. Все наслаждались щедрым приемом и развлечениями,
предложенными их могущественным хозяином. Однако с практической точки зрения
конференция не имела успеха. В следующем году великий князь Василий II
Московский и великие князья Твери и Рязани присутствовали на другом пышном
собрании в Вильно в Литве по поводу предполагаемой коронации Витовта, которое
было сорвано, ибо поляки задержали посланца императора Сигизмунда, везшего
корону.
Вскоре
после этого произошло событие, которое подготовило почву для прямого контакта
между Москвой и Италией — Ферраро‑Флорентийский церковный собор 1438‑1439 гг.
(признан римскими католиками как XVII экуменический собор). Русская церковь
была представлена там митрополитом Исидором — греком, родившимся в Салониках,
которого сопровождали около ста русских духовных лиц и мирян. (Один из них
оставил описание их путешествия во Флоренцию). Исидор подписал Флорентийскую
декларацию об унии церквей, но когда он возвратился в Москву, то не был принят
московскими властями и должен был бежать из России. Несмотря на неудачу с
признанием московитянами унии, весь этот эпизод оказался важной вехой во
взаимном ознакомлении России и Запада.
|