На наш взгляд, этот термин в значительной мере
условен, и имеет более узкое значение. Его социальная функция подобна термину
«государь» Псковской судной грамоты и ряда других документов. «Иное княжение» –
это территория, не входящая в пределы княжеской юрисдикции и фискального обложения
системы «государственного феодализма». Сюда не входят территории частновладельческих
вотчин, где вотчич был «государем», а следовательно, «князем». Данную
интерпретацию, на наш взгляд, подтверждает формуляр актов великого князя
тверского Михаила Борисовича.
В жалованной льготной и несудимой грамоте Троицкому
Калягину монастырю 1483 г. на устройство новой слободки на Верхней Жабне, в
частности, сказано: «Звати ему людей из зарубежья и из-за бояр здешних, а не з
выти моее, великого князя». Понятие «великое княжение» уточнено
здесь не в смысле государственного образования как политического организма, а
лишь в фискально-юридическом плане («моя выть»). Следовательно, формула грамот
московских великих князей и ряда княжений Северо-Восточной Руси, носящая
негативный аспект: «не из моее вотчины, великого княжения», может допускать
право перезыва «из иных вотчин».
Такой ход рассуждений подтверждается и формуляром
грамот великого Рязанского княжения. Их формуляр по своей сути
идентичен тверскому и в какой-то мере московскому и иным формулярам грамот Северо-Восточной
Руси. «Перезываются» крестьяне двух категорий: 1) жители «иных княжений» в буквальном
смысле этого слова и 2) крестьяне «тутошние», «здешние», местных вотчичей-бояр.
Формуляр грамот князей Северо-Восточной Руси представляется наиболее разработанным
и детальным, поскольку из «здешних» и «тутошних» выделялись, как было показано
выше, еще и крестьяне, вернувшиеся на свои «старые места».
Но вместе с тем этот формуляр путем «негативных» конструкций
(«а не из моее вотчины, великого княжения») допускал, на наш взгляд, «перезыв»
тех же категорий крестьян, что и в рязанских и тверских актах. В правомерности
такой трактовки убеждает текст жалованной грамоты вологодского князя Андрея Васильевича
Кирилло-Белозерскому монастырю на с. Ивановское Вологодского у. Здесь обычно лаконичная
негативная формула «а не из моего княжения» передана следующим образом: «Или
кого к себе в то село перезовут людей и в деревни изыного княжения, а не из
моих волостей, ни ис сел».
Таким образом, крестьяне-«льготчики», «перезываемые»
от владельца к владельцу, вовсе не ограничивались числом пришедших «из иных
княжений» (в буквальном смысле этого слова), а потенциально охватывали большую
массу крестьян внутри каждого княжения. И, что очень важно, они отнюдь не исчезали
по мере образования единого Русского государства, как полагал Л.В. Черепнин.
Объективная логика развития процессов «перезывов»
крестьян привела к тому, что стал нарушаться другой, параллельно протекавший
процесс в общем потоке противоборства феодалов с общинным крестьянством – а
именно: привлечение крестьян к выполнению полевой земледельческой барщины.
|