Но это не остановило русских воевод. Они спустились по
Вятке в Каму, дойдя почти до самой Казани, и «гостей побили многих, а товару у
них поимали много». Этот рейд вызвал посылку казанского отряда, который,
однако, был перехвачен и разбит русскими во главе с Иваном Руно. Будучи
отрезанными от кратчайшего пути домой, русские войска вынуждены были
возвращаться кружным путем — по Каме, на Великую Пермь, а далее — к Устюгу
(очевидно, по Вычегде).
Летний поход 1468 г. по Вятке и Каме производит впечатление
вспомогательного удара, не ставившего крупных военно-политических задач. На ход
и исход экспедиции существенно повлиял выход Вятки из войны, что нарушало планы
русского руководства. Летописный рассказ об этом походе содержит ряд интересных
сведений о составе и тактике русского войска, о военной организации Русской
земли в целом.
Отряды служилых феодалов — детей боярских великого и
удельных князей — действуют вместе с местным ополчением, во главе которого
стоят воеводы, назначаемые великим князем из состава его двора. Устюжский и
Кичменгский («кичменжане») полки, вятские отряды не могли состоять целиком или
преимущественно из феодалов: феодальное землевладение в этих районах было слабо
развито или отсутствовало вовсе. Следует думать, что основу этих полков
составляли местные горожане и крестьяне. Устюжане выставили в поход
добровольцев — «охочих людей» во главе с «ватаманом» Савой Огневым, который пал
в бою с казанцами на Каме. Основа военной организации Русской земли —
соединение великокняжеского «двора» с «дворами» вассалов, а также с ополчением
из горожан и крестьян.
На огромных лесистых и болотистых пространствах Заволжья
и Прикамья в летнее время единственно надежная коммуникация — река, а главное
транспортное средство — большие гребные суда-насады. На них-то и совершали
походы русские рати, на судах передвигались и татары. При встрече противники
покидали насады и бились на берегу в пешем строю — именно так Руно одержал
победу над казанским воеводой Тулазием.
Главные силы русских действовали, по-видимому, на
волжском направлении. 4 июня князь Федор Семенович Хрипун Ряполовский (сын
активного участника борьбы с Шемякой в 1446 г.) во главе с москвичами совершил поход
из Нижнего Новгорода и одержал победу в бою над «двором» казанского хана: один
из видных казанских феодалов, Хозюм-Бердей, был взят в плен и приведен на
Москву. Это сражение произошло на Звеничевом Бору, за 40 верст от Казани.
«Стояв ту два дни на побоищи», русские «возвратися с честью». Однако бой на
Волге, несмотря на свое значение, не был разгромом главных сил ханства. До
победы было еще далеко.
Казанцы снова напали на Муром и «много полону взяша».
Но князь Данило Дмитриевич Холмский догнал их и «полон весь отъима»: бросив
своих коней, казанцы скрылись в лесу. Данило Холмский — прямой потомок тверского
князя Александра Михайловича, злополучного соперника Ивана Калиты. Один из
сыновей этого князя — прадед Данилы Всеволод — получил от отца Холмский удел.
На протяжении трех поколений наследники Всеволода держали Холм под своими
тверскими родичами — сюзеренами. Данило был первым из тех, кто родовому уделу
предпочел службу великому князю Московскому. На этой службе он впоследствии
стал знаменитым воеводой, а брат его Михаил остался на своем Холмском уделе,
входившем в состав Тверского великого княжества.
Между тем южная окраина Русской земли по-прежнему
подвергалась набегам ордынцев: они «побиша сторожев наших в Поле», внезапно
напали на волость Беспуту (на правом берегу Оки) «и, множество полону вземше,
отъидоша».
Трудная борьба на восточных и южных рубежах страны
осложнилась страшным бедствием, обрушившимся на Москву. Во время огромного
пожара в ночь с 23 на 24 мая 1468
г. сильнее всего пострадал московский посад с его торгово-ремесленным
населением: все Поречье погорело. Судя по тому, что одних церквей «огорело»
четырнадцать, можно считать, что погибло несколько сот дворов посадских людей
со всем их скарбом: тысячи москвичей остались без крова и имущества.
Решающие события войны с Казанью развернулись в
следующем году. Поход московских войск начался «по Велице дни на другой
неделе», т.е. после 9 апреля 1469
г. Во главе с воеводой Константином Александровичем Беззубцевым
великий князь послал «рать в судех», и «многие дети боярские, двор свой», «и от
всея земли своя дети боярские из всех градов своих и изо всех вотчин братии
своея. А с Москвы послал сурожан, и суконников, и купчих людей, и прочих всех
людей москвичь, коих пригоже по их силе». Войска стягивались водным путем к
Нижнему Новгороду. Силы, собранные в столице, двинулись в поход по Москве-реке
и Клязьме. Коломничи и муромцы шли Окою, владимирцы и суздальцы — Клязьмой,
дмитровцы, можайцы, угличане, ярославцы, ростовцы, костромичи «и прочие вси
поволжане» — Волгой. Войска шли из разных мест «к Новгороду (Нижнему) всии на
един срок и снидошася… во едино место».
Текст Московской летописи своим безэмоциональным,
фактологическим характером производит впечатление документальной записи, как в
позднейших разрядных книгах. В ней содержатся ценные сведения о составе,
организации и управлении русского войска. Главные силы составляет судовая рать
— пехота, посаженная в насады. Перевозка конницы в насадах не практиковалась.
Об этом свидетельствует, например, такой эпизод летней кампании 1468 г.: «Казанские татарове
200 человек воевати же пошли… пометав кони у Черемисы… поидоша… в судех вверх
по Каме»: чтобы двинуться в судах, конному отряду пришлось спешиться и оставить
своих коней. В состав войска входят два основных контингента: дети боярские и
горожане. Горожане составляют Московский полк, возглавляемый особым воеводой —
князем Петром Васильевичем Оболенским Нагим (сыном победителя Шемяки под
Галичем). Об ополчении московских горожан говорят княжеские докончания со
времен Дмитрия Донского: «А московская рать хто ходит с воеводами, те и нонеча
с воеводами, а нам их не приимати». Как видно, Московский полк формировался из
жителей столицы: от членов привилегированных купеческих корпораций до рядовых горожан,
«пригожих по силе», во главе полка — великокняжеский воевода.
В поход идет двор великого князя, дети боярские из его
владений и дети боярские из уделов князей Московского дома: владимирцы,
коломничи, суздальцы, муромцы, костромичи с основной территории великого
княжения, дмитровцы и можайцы Юрия Васильевича, угличане Андрея Большого, ростовцы
из удела великой княгини Марии Ярославны (и, вероятно, из уделов, сохранившихся
за ростовскими князьями), ярославцы с пестрого конгломерата земель Ярославского
княжества, частично уже тянущих к великому князю, частично — к еще
сохранившимся местным князьям.
Обязательная военная служба распространяется на все
слои населения. Горожане и крестьяне составляют основную массу пехоты — судовой
рати, конная служба по преимуществу дело феодалов.
Учитывая опыт неудачного похода 1467 г., когда конница не
была поддержана судовой (пешей) ратью, весной 1469 г. организации этой
рати было уделено особое внимание. Но в походе 1469 г. не участвуют Тверь, Рязань,
Псков, Великий Новгород. Это — поход великого княжества Московского в
собственном смысле слова: Москвы и непосредственно зависимых от нее земель.
Местом сбора другой — северной — рати назначается
Устюг: сюда «послал князь великий воеводу своего князя Данила Васильевича
Ярославского, да с ним свой же двор, и детей боярских». Даниил Васильевич —
двоюродный племянник последнего Ярославского «великого» князя Александра
Федоровича. В отличие от своего родственника Семена Романовича, бывшего
воеводой в зимнем походе 1467/68 г., он сохранил еще некоторые черты
суверенного удельного князя. Показательно, что удельному князю доверялось
самостоятельное командование отдельным крупным отрядом московских войск — в лояльности
ярославского князя московское правительство уже не сомневалось.
В составе детей боярских двора великого князя поименно
перечислены девять человек — очевидно, начальники отдельных отрядов. Конкретные
сведения удалось найти о семи из них: Иван Гаврилович — из рода
Всеволожей-Заболотских, двоюродный племянник боярина и дворецкого Григория
Васильевича; Тимофей Юрло — из рода Плещеевых, сын боярина Михаила Борисовича;
Глеб и Василий Семеновы, дети Филимоновы, да Федор Борисович Брюхо — выходцы из
рода Морозовых; Иван Иванович Салтык Травин — из рода утерявших титул потомков
смоленских княжат; Григорий Михайлович Перхушков, по словам Устюжской летописи,
в походе 1456/57 г. князя И. Ряполовского на Хлынов «у вятчан посулы има, а им
норовил». По свидетельству Ермолинской летописи, Василий Темный за это «повеле
его изымати, и вести в Муром, и посадити в железа». Тем не менее он, как видим,
остался на великокняжеской службе. В 1474 г., будучи ловчим великого князя, видел
«на поле» (на охоте) необычное небесное явление — «два солнца». Сведений о
происхождении и службе Никиты Константиновича Бровцына и Андрея Бурдука найти
не удалось. Итак, полковые воеводы и головы двора великого князя — в основном
выходцы из тех же служилых родов, представители которых входили в состав
ближайшего окружения великого князя.
В поход идет и Вологодский полк Андрея Меньшого во
главе с его воеводой Семеном Пешком Сабуровым, братом боярина Михаила
Федоровича. Из Устюга северная рать вместе с Устюжским полком двинулась на
судах к Вятке.
Воевода южной рати Константин Беззубцев получил в
Нижнем Новгороде грамоту великого князя «отпускати воевати мест казанских».
«Прочет» эту грамоту, он «разосла по всех», а когда они собрались к нему,
обратился с предложением выделить «охочих людей» для непосредственного похода
под Казань. При этом, исходя, очевидно, из полученной директивы великого князя,
воевода дал инструкцию: «…и вы поидите, а ко граду Казани не ходите».
По-видимому, предполагался набег сравнительно небольшим отрядом с оставлением
главных сил в Нижнем под командой самого Беззубцева. Однако события
развернулись по-иному.
На призыв выделить добровольцев воины ответили: «Все
хощем», заявив о своем желании идти в набег под Казань. «И поидоша вси, а
Константин остася в Новогороде». Созданное таким образом импровизированное
войско «охочих людей» избрало своим воеводой Ивана Руно и двинулось вниз по
Волге.
|