Притороченные к седлу тонкие длинные копья служили в
самом начале боя. Если не удавалось в первом столкновении издалека поразить
врага стрелой, воин брался за сулицу — короткое метательное копье, оружие
ближнего боя.
По мере сближения конного дружинника с противником
одно оружие сменяло другое: издалека он осыпал врага стрелами, сблизившись,
стремился выбить из седла метко брошенной сулицей, затем шло в дело копье и,
наконец, сабля или меч.
Военное искусство монголо-татар, их приемы ведения боя
подробно описал итальянский дипломат и путешественник Плано Карпини, побывавший
у монголов в середине XIII в.: "Оружие же все по меньшей мере должны
иметь такое: два или три лука, или по меньшей мере один хороший, и три больших
колчана, полных стрелами, один топор и веревки, чтобы тянуть орудия. Богатые же
имеют мечи, острые в конце, режущие только с одной стороны и несколько кривые;
у них есть также вооруженная лошадь, прикрытия для голеней, шлемы и латы.
Некоторые имеют латы, а также прикрытия для лошадей из кожи… У некоторых из них
есть копья, и на шейке железа копья они имеют крюк, которым, если могут,
стаскивают человека с седла… Железные наконечники стрел весьма остры и режут с
обеих сторон наподобие обоюдоострого меча; и они всегда носят при колчане
напильники для изощрения стрел. Вышеупомянутые железные наконечники имеют
острый хвост длиною в один палец, который вставляется в дерево. Щит сделан у
них из ивовых или других прутьев…" (2, 50–51).
"Когда они желают пойти на войну, они отправляют
вперед передовых застрельщиков, у которых нет с собой ничего, кроме войлоков,
лошадей и оружия. Они ничего не грабят, не жгут домов. не убивают зверей, а
только ранят и умерщвляют людей, а если не могут иного, обращают их в бегство…
За ними следует войско, которое, наоборот, забирает все, что находит; также и
людей, если их могут найти, забирают в плен или убивают. Тем не менее все же
стоящие во главе войска посылают после этого глашатаев, которые должны находить
людей и укрепления, и они очень искусны в розысках…" (2, 51).
Очевидно, что воины рязанского князя ни в чем, за
исключением жестокости, не уступали завоевателям (41, 49). Сила и стойкость
рязанцев умножалась тем, что они сражались за свободу, за жизнь и честь своих
родных и близких. И все же победа досталась монголо-татарам. Вот как
рассказывает об этом современник событий, рязанский летописец: "Батыевы же
силы велики были и непреоборимы; один рязанец бился с тысячей, а два — с
десятью тысячами. И увидел князь великий, что убит брат его, князь Давыд
Ингваревич, и воскликнул: "О братия моя милая! Князь Давыд, брат наш,
наперед нас чашу испил, а мы ли сей чаши не изопьем!" И пересели с коня на
конь и начали биться упорно. Через многие сильные полки Батыевы проезжали
насквозь, храбро и мужественно сражаясь, так что все полки татарские подивились
крепости и мужеству рязанского воинства. И едва одолели их сильные полки
татарские…" (8, 189).
Захватив Рязань, татары по Оке двинулись на
северо-запад, в сторону Коломны. Там, на границе владении владимирского князя,
их уже ждал с войском сын Юрия Всеволодовича, юный князь Всеволод. Он смело
вступил в бой с татарами. В битве за Коломну пал старый владимирский воевода
Еремей Глебович. Молодой князь едва смог выбраться из окружения. Ускользнув от
погони, он с небольшим отрядом вернулся во Владимир. В боях за Коломну татары потеряли
одного из своих "царевичей", побочного сына самого Чингисхана Кюлькана.
Штурмом овладев Коломной, завоеватели двинулись по
льду Москвы-реки на север, туда, где среди лесов и болот таилась будущая
столица земли Русской.
|