Согласно средневековым представлениям о мире, события
настоящего представляют собой лишь своего рода вариацию на ту или иную тему
Ветхого или Нового Завета, в текстах Библии находили ответ на вопросы современности.
В темных глаголах Исайи, предсказывавшего великие бедствия Иерусалиму, искали
откровения о судьбе порабощенной чужеземцами Руси.
В сознании князя Дмитрия понятие "воля
Божья", возвышаясь над прочими, не исключало, однако, и понятия
"право". Следует заметить, что в ту эпоху понятие "право"
было очень туманным, тогда как понятие "сила" — вполне конкретным.
Однако и "право" все же существовало, опираясь главным образом на два
взаимосвязанных и весьма уважаемых представления — "старина" и
"порядок". Издавна существовал порядок, согласно которому старший по
возрасту среди князей имел право быть старшим и по положению. Преимущество
возраста — один из коренных устоев человеческого общежития — признавалось и в
вопросах разделения власти. Другим несомненным правом каждого князя было
владение тем или иным "столом", причем в принципе любой мог
претендовать и на самый почетный из них — великий владимирский
"стол".
Но как в первом, так и во втором случае право не
срабатывало само собой. Оно должно было сочетаться с реальной военной силой,
способной обеспечить осуществление этого права.
Новизна политических взглядов Дмитрия Московского
заключалась не в том, что он силой добывал то, на что в принципе имел право, а
в том, что он с помощью той же силы решил искоренить сам принцип общего для
всех князей права претендовать на высшую власть в Северо-Восточной Руси. Точно
так же Дмитрий попытался устранить мешавший ему принцип равенства всех князей
перед лицом церкви.
Главной опорой в осуществлении этого переворота в
области представлений о миропорядке была, разумеется, московская военная мощь.
Ее зримым воплощением стала возведенная в Москве зимой 1367–1368 гг.
белокаменная крепость. Постройка этой крепости поразила современников не только
небывалым размахом работ. В ней было нечто особое, многозначительное. Ни один
город Северо-Восточной Руси не имел в ту пору каменных стен. Их возведение было
бы воспринято Ордой как вызов. Москва решилась сделать этот вызов. Пять лет
спустя каменный кремль начал строить у себя в Нижнем Новгороде и князь Дмитрий
Константинович.
Постройка каменной крепости стала первым сознательным
шагом князя Дмитрия Московского по пути, который со временем приведет его на
Куликово поле. Именно тогда, во второй половине 60-х гг., произошел какой-то
важный сдвиг в самосознании московских руководителей, и в первую очередь самого
внука Калиты. С чуткостью, свойственной только умному и наблюдательному врагу,
этот новый взгляд на себя и окружающих отметил тверской летописец. Приведем его
суждение в оригинале, по-древнерусски. "Того же лета (1367) на Москве
почали ставити город камен, надеяся на свою на великую силу, князи Русьскыи
начаша приводити в свою волю, а который почал не повиноватися их воле, на тых
почали посягати злобою"* (20, 84).
Среди обстоятельств, повлиявших на формирование
личности князя Дмитрия Московского в 60-е гг., следует отметить и еще одно —
эпидемию "моровой язвы", выкосившую едва ли не половину всего
населения Северо-Восточной Руси. "Был мор великий, страшный", —
восклицает летописец, повествуя о событиях 1364 г. (20, 83). По-видимому,
именно "черная смерть" унесла мать Дмитрия княгиню Александру и его
младшего брата Ивана. Теперь весь род Даниила сводился лишь к двум отрокам —
Дмитрию Московскому и его двоюродному брату Владимиру Серпуховскому. Старший брат
Владимира Иван умер еще в конце 50-х гг.
Однако гнев Божий и на сей раз не коснулся Дмитрия
Московского. Несомненно, и окружающие, и сам он увидели в этом знак Провидения.
Всевышний явно хранил его для чего-то важного, необычайного. Вероятно, он не раз
спрашивал себя: в чем оно, это его высшее предназначение? И постепенно в
сознании юного князя родилась и окрепла вера в то, что именно он, Дмитрий,
призван совершить великое: поднять знамя вооруженной борьбы за независимость
Руси от чужеземцев. "Не слышно будет более насилия в земле твоей,
опустошения и разорения — в пределах твоих; и будешь называть стены твои
спасением и ворота твои — славою" (Исайя, 60, 18).
На протяжении нескольких веков русские князья вели
непрерывную борьбу с хозяевами степей — кочевниками. В этом историческом
противостоянии отличились некогда Владимир Красное Солнышко и Владимир Мономах,
герои "Слова о полку Игореве" и князья, сложившие головы на реке
Калке. Дмитрий Московский шел вослед своим героическим предкам, черпал мужество
в рассказах об их подвигах. Однако в его эпоху борьба с "погаными"
была несравненно более тяжелым, сложным делом, чем прежде.
|