Ст. 1 Судебника говорит о суде бояр как о суде первой
и высшей инстанции, если судьями первой инстанции были наместники и другие лица
местного аппарата. По мнению С. И. Штамм, в ст. 1 имеется в виду Боярская дума
как судебная инстанция.) Это соображение не вполне точно.
«Бояре», присутствовавшие на судебном разбирательстве, могли и не быть членами
Боярской думы. К тому же Судебник говорит не о суде Думы, как таковой, а о
боярах и окольничих как судьях. На процессе, как правило, был один судья,
иногда — два. О судебной деятельности Думы (или, точнее, большинства
ее членов) сохранилось всего одно свидетельство: «Приговор боярский, что
приговорили… бояре» в 1520 г. о ржи, украденной дьяконом Спиридоном
Павловым. В данном случае бояре как высшая судебная инстанция
разбирали материалы процесса, судьями на котором выступали наместники и тиуны.
Институт «печалования» (ходатайства перед великим
князем о каком-либо лице) постепенно терял значение. В Судебнике 1550 г.
он даже не упоминался, оставаясь прерогативой высших церковных властей.
Установление обязательности присутствия на боярском суде дьяков опиралось на
давнюю традицию и санкционировало возросшую роль великокняжеской канцелярии в
судопроизводстве.
Ст. 2 Судебника 1497 г. утверждала, что
боярин-судья должен был решать все дела, по которым к нему обращались «жалобники»
(«жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобником управа в всемь»),
за исключением тех случаев, когда решение мог вынести только великий князь или
когда к боярину обращались лица, подведомственные другому администратору («а
которого жалобника, а непригоже управити, и то сказати великому князю, или к
тому его послати, которому которые люди приказаны ведати»). Важнейшей
проблемой, обсуждавшейся в литературе в связи с этой статьей, было сложение
приказного аппарата.
Так, И. И. Смирнов писал: «… принцип суда по приказам
намечается уже и в Судебнике 1497 г. Но здесь он еще подчинен старой форме
суда и выступает лишь в виде своего рода дополнения к старому боярскому суду».
С. И. Штамм считает, что «уже во времена Судебника 1497 г.» отдельные отрасли
управления были «приказаны отдельным людям». На наш взгляд, прав Л. В.
Черепнин, согласно которому «в статьях 1–2 нет данных, указывающих на
оформление приказной системы».
Обычно слова «к тому… которому которые люди приказаны»
трактуют как указание на определенное ведомство (приказного типа). Так, А. Г.
Поляк писал, что ст. 2 Судебника «впервые в русском законодательстве выражает
попытку регламентировать деятельность лиц, возглавляющих какую-либо отрасль
центрального управления. Боярин, ведавший ею, ограничивает круг подсудных ему
дел или лиц той отраслью управления, которой он занимается». С этим трудно
согласиться. Ни о каких «подсудных» боярину делах в ст. 2 не говорится. Речь
идет только о людях, «приказанных» ему. Скорее всего, под ними подразумевалась
дворцовая челядь (конюхи, сокольники, псари и т. п.). Дворцовым чинам
(конюшему, сокольничему, дворецкому и др.) подведомственны были также «люди»,
жившие на территории их путей (крестьяне и бортники). Вот их-то и имеет в виду
ст. 2 Судебника 1497 г. При ее переработке в ст. 7
Судебника 1550 г. закон прямо говорил о жалобнике «приказу» боярина,
дворецкого, казначея или дьяка. Но это было уже время складывания приказной
системы.
В Судебнике 1497 г. проводится последовательная
регламентация пошлин за все виды судебной деятельности великокняжеских
администраторов, от боярина до недельщиков (ст. 3–7, 15–17, 21, 38, 40, 41, 44,
45 и др.). Ст. 4 кодекса устанавливает единообразные судебные пошлины: от
рублевого дела с виноватого взыскивалось в пользу боярина 2 алтына, дьяка — 8
денег (в случае если дело выше рубля или ниже, то по соответствующему расчету).
Итак, от 200 денег (1 руб.) пошлина платилась в размере 10 % (20
денег), что соответствовало старинной десятине. Эта пошлина не была нововведением.
По БУГ, гривна (20 денег) шла наместнику с тиунами за судопроизводство.
Обобщая практику суда в различных местностях Русского
государства, Судебник 1497 г. придавал ей общерусское значение. Судебные
прерогативы феодальной аристократии были регламентированы и сокращены. Отныне
на суде в обязательном порядке должны были присутствовать дьяки (ст. 1). Суд на
местах должен был проходить в присутствии целовальников из среды местной
администрации (дворский, староста) и зажиточных («лучших») людей (ст. 38). Тем
самым закладывались предпосылки земской реформы, осуществленной в середине
XVI в. Впредь свидетели («послухи») должны были быть
очевидцами событий, а не давать показания, основываясь на слухах (ст. 67).
|