А. И. Клибанов подверг анализу глоссы, которые сделал
Иван Черный пермской полусловицей на полях рукописей Еллинского летописца,
сборника библейских книг и Книги пророчеств. Пометами «зри», «удобно», «дивно»
наряду со многими иными выделялись тексты, направленные против поклонения
кумирам, продажности духовенства, лжепророков (которыми еретики считали
духовенство). В конце сборника библейских книг помещено небольшое сочинение,
направленное против монашества. Возможно, его автора следует искать в кругу
лиц, близких к Ивану Черному. Б. М. Клосс обнаружил два сборника библейских
материалов (ГБЛ, ф. 304, № 728 и № 2), являвшихся источниками
сборника библейских книг (ГБЛ, собр. Ундольского, № 1). Ряд помет в них
также принадлежит Ивану Черному. Иван Черный был не простым
переписчиком: он сам составлял сборники и проверял к тому же работу других
писцов.
В состав московского кружка вольнодумцев кроме братьев
Курицыных, книгописца Ивана Черного, Елены Стефановны и бежавших в Москву
новгородцев входили купцы Игнат Зубов и Семен Кленов, «угрянин» Мартын, дьяки
Истома и Сверчок. Состав московского кружка резко отличался от новгородского.
Это была среда по преимуществу дьяческой администрации, а не белого
духовенства. Позднее Иосиф Волоцкий различал ересь, «которую държал Алексей
протопоп», от той, «которую държал Федор Курицын». Но особую опасность для
ревнителей православия представляло то обстоятельство, что покровительствовал
московским вольнодумцам сам государь всея Руси, а наследником престола был сын
Елены Стефановны — Дмитрий. Иосиф Волоцкий впоследствии писал о большом влиянии
Федора Курицына на государя: «…того бо державный во всем послушаша».
Воинствующие церковники считали еретиком и самого Зосиму, ставшего в
1490 г. митрополитом. Позднее Иосиф Волоцкий приписывал Зосиме даже
отрицание загробной жизни. Митрополит-еретик якобы говорил: «А что то царство
небесное? А что то второе пришествие? А что то въскресение мертвым? Ничего того
несть, — умерл, кто ин, то умер, по та места и был».
Словом, тревожно было в стане Геннадия и других
гонителей вольнодумия. А тут еще надвигались трудные времена для схоластов-богословов.
В 1492 г. по древнерусскому летосчислению кончалась седьмая тысяча лет «от
сотворения мира». Все расчеты церковных праздников («пасхалия») были доведены
до 7000 г. Далее, как предполагалось, они не понадобятся, так как наступит
конец света. Какие-то надежды с наступлением конца света связывали и еретики.
Так, ересиарх Алексей якобы говорил Геннадию: «Только изойдут лета, и мы-деи
будем надобны». Готовились к наступлению восьмого тысячелетия и новгородские
ратоборцы с ересью. В 1489 г. грек Дмитрий Траханиот (из окружения Софьи
Палеолог) в ответ на запрос Геннадия написал трактат «О летах седьмой тысячи».
В нем говорилось, что «никто не весть числа веку», но все же дата «конца света»
как-то должна быть связана с семеркой (ей богословы придавали сакраментальное
значение): если светопреставление в 7000 г. не наступит, то надо ожидать
7007 г. и т. д. Ответ, надо сказать, довольно
уклончивый.
Наступило 1 сентября 1492 г., т. е.
7000 г. Солнце по-прежнему сияло над землей. Люди, как и раньше, занимались
своими делами. Мир продолжал существовать. Еретики издевательски (имея на то
достаточно оснований) говорили: «… ныне седмь тысящь прошло, а конца несть: ино
и святии-деи отцы солгали». Руководство церкви вынуждено было
выступить с «Изложением пасхалии» — программным документом, написанным от имени
митрополита Зосимы. 27 ноября 1492 г. Зосима изложил
пасхалию на 20 лет «на Москве на соборе». Глухо упомянув о
«еретичьствующих», митрополит повторил банальное утверждение, что никто не
знает, когда наступит конец света и второе пришествие Христово, и сообщил о
составлении пасхалии на следующую (восьмую) тысячу лет. Примечательно, что
«Изложение» содержало апофеоз Ивану III, который громогласно провозглашался
«самодержцем». Митрополит прославлял государя, которого бог поставил, как и
«новаго царя Константина новому граду Констянтину, — Москве и всей Русской
земли и иным многим землям государя». Так под пером покровителя еретиков
зарождалась официальная теория о Москве как наследнице Византии.
Вскоре она получит дальнейшее развитие в первоначальном варианте «Сказания о
князьях владимирских».
Выступая против всеохватывающей власти церкви, за
освобождение мысли от господства богословия, московские вольнодумцы могли
рассчитывать на какой-то успех, только опираясь на власть государя всей Руси.
Именно поэтому они уже с 80-х годов XV в. последовательно проводят линию
на укрепление идеологических основ великокняжеской власти. В 1488 г. Ф. В.
Курицын от имени Ивана III зачитал имперскому послу декларацию (скорее всего им
самим и составленную), где, в частности, говорилось: «Мы божию милостию
государи на своей земли изначала от бога». В этих словах четко
сформулирована идея полного политического суверенитета Русского государства. Та
же линия на укрепление власти русского государя прослеживается и в «Изложении
пасхалии», и в «Чине венчания Дмитрия-внука», и в «Сказании о князьях
владимирских». Для создания этой политической теории сторонники Дмитрия-внука
широко использовали тверскую традицию: ведь отец Дмитрия — Иван Молодой был
фактическим наследником последнего тверского князя.
|