Очевидно,
он понимал и то, что настоящей опорой для Мономаховичей является
Ростово-Суздальская земля, так как в начале 50-х гг. начинается второй этап его
строительной деятельности — возведение городов-крепостей, в число которых
входит Москва, где в 1156 г.
на высоком Боровицком холме ставится крепость — будущий Московский кремль.
Все
приведенные обстоятельства позволяют уверенно предполагать, что Юрий Долгорукий
мог дать городу название р. Москвы с сематической мотивировкой «опорный узел»,
«узловой (пункт) город», отвечавший его замыслам и устремлениям и понятной его
ближайшему окружению. На наш взгляд, перенос гидронима Москва на укрепленный
пункт, а затем и город-крепость содержал в себе для Юрия Долгорукого не только
смысловую, но и политическую цель.
Семантическая
мотивировка названия Москва могла означать: применительно к территории — 'узел
рубежей, границ, поселений' или 'узел (место скрещения, схождения) дорог,
водных путей, маршрутов'; к укрепленному поселению — 'узловой пункт, опорный
узел', 'связующий центр'; к городу — 'узловой (главный, основной) город' на
юго-западной окраине Ростово-Суздальского княжества.
Такое
предположение не будет слишком преувеличенным, поскольку события последующих
десятилетий показывают заметный рост военно-политического значения Москвы как
города на юго-западных рубежах Ростово-Суздальского княжества.
В
контексте политических событий второй половины XII — начала XIII в. историк С.
Ф. Платонов, отмечая особое положение Москвы, писал: «Москва — пункт, в котором
встречают друзей и отражают врагов, идущих с юга. Москва — пункт, на который прежде
всего нападают враги суздальско-владимирских князей. Москва, наконец, исходный
пункт военных операций суздальско-владимирского князя, сборное место его войск
в действиях против юга».
B. О.
Ключевский сказал об этом более кратко: «Москва — узловой пункт»,— вынеся эту
характеристику в заголовок раздела своего «Курса русской истории».
Таким
образом, название Москва не выходит из смыслового ряда названий древних городов
Ростово-Суздальской земли, подтверждая тем самым семантическую мотивировку
«узловой» город.
Можно ли
после этого возражать старинному московскому преданию «О зачале царствующего
великого града Москвы како исперва зачатся», указывающему на Юрия Долгорукого
как на основателя города Москвы. В нем говорится, что великий князь Юрий
«взыде на гору и обозрев с нее очима своими семо и овамо [туда и сюда] на обе
стороны Москвы реки и за Неглинною и возлюби села оные и повелевает на месте
том вскоре соделати мал деревян град и прозва его званием реки тоя Москва град
по имяни реки текушя под ним».
В
заключение необходимо подчеркнуть, что этимология топонима Москва неотделима от
этнических процессов в Волго-Окском междуречье и исторических событий на Руси
периода феодальной раздробленности. Только с этих позиций необходимо
рассматривать любую легенду, версию и гипотезу происхождения названия Москва.
Безусловно,
отдельные положения, приведенные в обоснование этимологии топонима Москва, не
бесспорны, они требуют уточнений и дополнений. Автор надеется, что
этноисторическое исследование вызовет определенный интерес у специалистов, в
том числе этнографов, географов и других, публикации которых позволят
расширить представления и глубже понять ранний период истории города и
возникновение названия Москва.
|