Престолонаследие. Мы уже знаем, как еще до Ивана фактическим, не юридическим путем
устанавливался в московском княжеском доме порядок преемства великокняжеской
власти в прямой нисходящей линии. Все зависело от обстоятельств и хана.
Но обстоятельства и воля хана обыкновенно складывались
в пользу такого порядка, и образовали обычай, в силу которого великое княжение
уже с Димитрия Донского стало не только московской отчиной, но именно отчиной
старшего сына московского великого князя. Василий Темный, столько потерпевший в
борьбе за этот порядок, придумал средство упрочить его, еще при своей жизни
назначив старшего своего сына Ивана великим князем-соправителем.
Иван хотел последовать примеру отца и старшего сына
своего от первой жены, Ивана, так же назначил своим соправителем. Но соправитель
умер, оставив сына Димитрия, когда и у Софьи подрастал сын Василий.
У Ивана III получились две нисходящие и равносильные
линии: представитель старшей (внук) на одно колено был ниже представителя
младшей (сын). Бояре, по нелюбви к Софье, были за внука. Софья с сыном завела
темную придворную интригу, которая открылась, и рассерженный Иван решил
назначить соправителем и наследником внука. Но он не довольствовался простым
изъявлением своей воли: недавний обычай назначать наследника, предварительно объявив
его соправителем, он хотел освятить торжественным церковным венчанием избранника
на великое княжение.
Из византийских коронационных обрядников выбрали
подходящие церемонии, дополнили их подходящими к случаю подробностями и
составили «чин» поставления Димитрия Ивановича на великое княжение, дошедший до
нас в современной рукописи. Венчание происходило в Успенском соборе в 1498 г.
Великий князь-дед возложил на великого князя-внука
шапку, венец и бармы, оплечье, широкий отложной воротник. Во время венчания
митрополит, обращаясь к деду, называл его «преславным царем самодержцем».
Торжественная минута вызвала в московском князе потребность оглянуться назад и
призвать старину, историю, в оправдание нового порядка престолонаследия – в
прямой нисходящей линии.
Обратясь к митрополиту, Иван сказал: «Отец митрополит!
Божиим изволением от наших прародителей, великих князей, старина наша оттоле и
до сих мест: отцы наши, великие князья, сыновьям своим старшим давали великое
княжение; и я было сына своего первого, Ивана, при себе благословил великим
княжением; но Божиею волей сын мой Иван умер; у него остался сын первый,
Димитрий, и я его теперь благословляю при себе и после себя великим княжением
Владимирским, Московским и Новгородским, и ты бы его, отец, на великое княжение
благословил».
По прямому смыслу этих слов Иван решил при назначении
преемника держаться прямой нисходящей линии в самом строгом смысле слова.
Торжественное церковное венчание, освящавшее такой порядок престолонаследия,
можно считать тогдашней формой издания основных законов.
Такие законы, и впереди всех закон о престолонаследии,
были особенно необходимы в момент превращения непомерно расширившейся вотчины
Даниловичей в Московское государство. Государство тем и отличается от вотчины,
что в нем воля вотчинника уступает место государственному закону. Но Иван сам
же нарушил свое столь торжественное установление.
Софья успела поправить свои дела: венчанный внук был
разжалован и заключен под стражу, а сын пожалован и посажен на великое княжение
«самодержцем». «Разве я не волен в своем внуке и в своих детях? Кому хочу, тому
и дам княжение», – сказал однажды Иван по другому случаю; здесь в нем
говорил своенравный хозяин-вотчинник, а не государь, которым издан первый Судебник.
Та же мысль о произвольном выборе преемника между
нисходящими выражена и в договоре, заключенном между Василием и Юрием, старшими
сыновьями Ивана III, еще при его жизни и по его воле. Отец благословляет
великим княжеством сына, которого хочет, невзирая на старшинство. Преемником
Ивана III дан был пример, которому они следовали с печальным
постоянством, – одной рукой созидать, а другой разрушать свое создание,
пока не разрушили созданного ими государства.
|