Нил Сорский.
Постриженик Кириллова монастыря, Нил долго жил на Афоне, наблюдал тамошние и цареградские
скиты и, вернувшись в отечество, на реке Соре в Белозерском краю основал первый
скит в России.
Скитское жительство – средняя форма подвижничества
между общежитием и уединенным отшельничеством. Скит похож и на особняк своим
тесным составом из двух-трех келий, редко больше, и на общежитие тем, что у
братии пища, одежда, работы – все общее. Но существенная особенность скитского
жития – в его духе и направлении.
Нил был строгий пустынножитель; но он понимал пустынное
житие глубже, чем понимали его в древнерусских монастырях. Правила скитского
жития, извлеченные из хорошо изученных им творений древних восточных
подвижников и из наблюдений над современными греческими скитами, он изложил в
своем скитском уставе.
По этому уставу подвижничество – не дисциплинарная
выдержка инока предписаниями о внешнем поведении, не физическая борьба с
плотью, не изнурение ее всякими лишениями, постом до голода, сверхсильным
телесным трудом и бесчисленными молитвенными поклонами. «Кто молится только
устами, а об уме небрежет, тот молится воздуху: Бог уму внимает». Скитский
подвиг – это умное, или мысленное, делание, сосредоточенная внутренняя работа
духа над самим собой, состоящая в том, чтобы «умом блюсти сердце» от помыслов и
страстей, извне навеваемых или возникающих из неупорядоченной природы человеческой.
Лучшее оружие в борьбе с ними – мысленная, духовная молитва и безмолвие, постоянное
наблюдение за своим умом.
Этой борьбой достигается такое воспитание ума и
сердца, силой которого случайные, мимолетные порывы верующей души складываются
в устойчивое настроение, делающее ее непреступной для житейских тревог и
соблазнов. Истинное соблюдение заповедей, по уставу Нила, не в том только,
чтобы делом не нарушать их, но в том, чтобы и в уме не помышлять о возможности
их нарушения.
Так достигается высшее духовное состояние, та, по
выражению устава, «неизреченная радость», когда умолкает язык, даже молитва
отлетает от уст и ум, кормчий чувств, теряет власть над собой, направляемый
«силою иною», как пленник; тогда «не молитвой молится ум, но превыше молитвы
бывает»; это состояние – предчувствие вечного блаженства, и, когда ум сподобится
почувствовать это, он забывает и себя, и всех, здесь, на земле, сущих. Таково
скитское «умное делание» по уставу Нила.
Перед смертью (1508) Нил завещал ученикам бросить труп
его в ров и похоронить «со всяким бесчестием», прибавив, что он изо всех сил
старался не удостоиться никакой чести и славы ни при жизни, ни по смерти.
Древнерусская агиография исполнила его завет, не составила ни жития его, ни церковной
ему службы, хотя Церковь причислила его к лику преподобных. Вы поймете, что в
тогдашнем русском обществе, особенно в монашестве, направление преподобного
Нила не могло стать сильным и широким движением.
Оно могло собрать вокруг пустынника тесный кружок
единомысленных учеников-друзей, влить живительную струю в литературные течения
века, не изменив их русла, бросить несколько светлых идей, способных осветить
всю бедноту русской духовной жизни, но слишком для нее непривычных. Нил Сорский
и в Белозерской пустыни остался афонским созерцательным скитником, подвизавшимся
на «умной, мысленной», но чуждой почве.
|