Глинский требовал перед королем суда со своим заклятым
врагом паном Яном Заберезским. Король медлил судом, явно склоняясь на сторону
соперника Глинского. Тогда Глинский сам расправился со своим врагом, —
напал на него в его усадьбе близ Гродно, отрубил ему голову, а вслед за тем
сделал наезды на других панов, враждебных ему, и перебил их. После такого
самоуправства, Глинскому ничего более не оставалось, как поднять открытый мятеж
против короля, и Глинский начал набирать войско, вступил в союз с Менгли-Гиреем
и молдавским господарем, а тут кстати пришло к нему от московского государя
предложение милости и жалованья со всеми его родными и приверженцами.
В Москве знали, что происходит в Литве, и увидели
возможность сделать вред Сигизмунду. Михаил Глинский приехал в Москву, был
принят с большим почетом, наделен селами на московской земле и двумя городами:
Ярославцем и Медынью. Это послужило поводом к войне между Москвою и Литвою.
Война эта, однако, ограничивалась взаимными разорениями и тянулась недолго. С
обеих сторон была надежда на татар, и обе стороны обманулись. Литва надеялась
на то, что казанский царь Махмет-Аминь взбунтовался против московской власти, а
московский государь надеялся па Менгли-Гирея.
Но хотя московские войска действовали против Казани
плохо и потерпели неудачу, однако взбунтовавшийся казанский царь Махмет-Аминь,
боясь внутренних врагов, сам принес повинную московскому государю, и, таким образом,
Москва со стороны Казани была уже спокойна; с другой стороны, надежда Москвы на
Менгли-Гирея не оправдывалась: этот верный союзник Ивана явно охладевал, его крымские
татары безнаказанно делали набеги на русские области.
Вообще, в это время Крым усваивал ту хищническую
политику, которой следовал постоянно впоследствии: стравливать между собой
Литву и Москву, манить ту и другую своим союзом и разорять волости обоих
государств. На этот раз между Василием и Сигизмундом, в 1508 году, заключен был
союз, по которому король отказывался от всех отчин, принадлежавших князьям, перешедшим
при Иване III под власть Москвы, а Глинским словесно позволил выехать из Литвы
в московское государство.
По окончании этой первой размолвки с Литвою, Василий
покончил с Псковом.
Покойный Иван Васильевич, как мы видели, исподволь
приучал Псков к холопскому повиновению, но не уничтожал признаков старинного
свободного порядка. По примеру родителя, назначавшего во Псков наместников и не
принимавшего от псковичей жалоб на этих наместников, Василий Иванович в 1508
году назначил туда наместником князя Ивана Михайловича Оболенского, выбравши
нарочно такое лицо, которое бы не ужилось со псковичами и, раздражив их, дало
повод московскому государю уничтожить псковскую вечевую старину.
Этот новый наместник, когда прибыл во Псков, не дал
вперед знать о себе, чтоб его встретили с крестами, как всегда делалось в
подобных случаях, а остановился в загородном дворе, так что псковичи, узнавши о
его приезде, сами нашли его там, привели к Св. Троице, где посадили на княжение
по давнему обычаю, и прозвали его по этому поводу «найденом».
|