В переговорах с Курицыным Поппель еще раз заговорил о
сватовстве и предлагал в женихи двум дочерям великого князя — саксонского
курфирста и маркграфа бранденбургского, но на это не получил никакого ответа.
22 марта 1489 года Иван Васильевич отправил к императору и к сыну его
Максимилиану послом Юрия Траханиота, грека, приехавшего с Софиею: своих русских
людей, способных отправлять посольства к иноземным государям, у великого князя
московского было немного; нравы московских людей были до того грубы, что и
впоследствии, когда посылались русские послы за границу, нужно было им писать в
наказе, чтобы они не пьянствовали, не дрались между собой и тем не срамили
русской земли.
И на этот раз только в товарищах с греком отправились
двое русских. Подарки, отправленные к императору, были скупы и состояли только
в сороке соболей и двух шубах, одной горностаевой, а другой беличьей.
Грек повез императору от великого князя московского
желание быть с императором и его сыном в дружбе, а относительно предложения о
сватовстве грек должен был объяснить, что московскому государю отдавать дочь
свою за какого-нибудь маркграфа не пригоже, потому что от давних лет
прародители московского государя были в приятельстве и в любви с знатнейшими
римскими царями, которые Рим отдали папе, а сами царствовали в Византии; но
если бы захотел посватать дочь московского государя сын цезаря, то посол
московский должен был изъявить надежду, что государь его захочет вступить в
такое дело с цезарем. Иван Васильевич перед чужеземцами ценил важность своего
рода и сана более, чем у себя дома, так как он впоследствии отдал дочь свою за
своего подданного князя Холмского.
Посольство Траханиота имело еще и другую цель. Великий
князь поручил ему отыскивать в чужих землях такого мастера, который бы умел находить
золотую и серебряную руду, и другого мастера, который бы знал, как отделять
руду от земли, и еще такого хитрого мастера, который бы умел к городам приступать,
да такого, который бы умел стрелять из пушек; сверх того — каменщика, умеющего
строить каменные палаты, и наконец «хитрого» серебряного мастера, умеющего
отливать серебряную посуду и кубки, чеканить и делать на посуде надписи. Юрий
Траханиот имел поручение подрядить их и дать им задаток: для этой цели, за
недостатком в тогдашнем московском государстве монеты, он получил два сорока
соболей и три тысячи белок; если же не найдется таких мастеров, которые бы
согласились ехать в Москву, то посол мог продать меха и привезти великому князю
червонцев, которыми тогда дорожили, как редкостью.
Еще Траханиот не возвратился из своего посольства, как
в семье Ивана Васильевича произошла важная перемена: старший сын его, тридцати
двух лет от роду, его соправитель и наследник, заболел болезнью ног, которую
тогда называли «камчюгом». Был тогда при дворе лекарь, незадолго перед тем привезенный
из Венеции, мистер Леон, родом иудей.
Он начал лечить царского сына прикладыванием сткляниц,
наполненных горячей водой, давал ему пить какую-то траву и говорил Ивану
Васильевичу: «Я непременно вылечу твоего сына, а если не вылечу, то вели
казнить меня смертною казнью». Больной умер 15 марта 1490 года, а сорок дней
спустя Иван Васильевич приказал врачу за неудачное лечение отрубить голову на
Болвановке. Через три недели после такого поступка, служившего образчиком тому,
чего могли ожидать приглашаемые иностранцы в Москве, вернулся Траханиот из
Германии и привез с собою нового врача и с ним разных дел мастеров: стенных,
палатных, пушечных, серебряных и даже «арганного игреца».
|