Но не давал московский государь по этому делу слишком
зазнаться и Новгороду. Когда Новгород попросил у него воевод, чтобы действовать
оружием против Пскова, за то, что Псков не повинуется новгородскому владыке.
Иван Васильевич сделал новгородцам выговор за такую просьбу.
В 1467 году наступило тяжелое время для Руси.
Открылась повальная болезнь, так называемая в те времена «железа» (чума); она
свирепствовала в новгородской и псковской земле, захватила зимою и московскую
землю: множество людей умирало и по городам, и по селам, и по дорогам. На умы
нашло уныние и страх.
Толковали о близком конце мира; говорили, что скоро
окончится шестая тысяча лет существования мира и тогда настанет страшный суд;
рассказывали о чудных явлениях в природе, предзнаменующих что-то роковое:
ростовское озеро две недели выло ночью, не давая спать людям, а потом был слышен
в нем странный стук. Среди этой всеобщей тревоги и уныния умерла жена Ивана,
тверская княжна Мария. Говорили, что она была отравлена. Смерть
этой княгини остается темным событием: она развязала Ивана и дала ему скоро
возможность вступить в другой брак, важный по своим последствиям.
Был у Ивана в то время какой-то итальянец; его
называют в современных летописях Иван Фрязин; он занимал при
дворе московского великого князя должность денежника (т.е. чеканщика монет). По
всем вероятиям, ему принадлежала первая мысль сочетать великого князя с
греческою царевною, и он дал знать в свое отечество, что московский государь
овдовел.
Через два года, в 1469, явилось в Москву посольство от
римского кардинала Виссариона. Кардинал этот, природный грек, был прежде
митрополитом никейским и на Флорентийском соборе вместе с русским митрополитом
Исидором принял унию. Тогда как товарищ его Исидор воротился в отечество и пал,
сражаясь против турок, в роковой день взятия Константинополя, Виссарион остался
в чести в Риме.
От него в посольстве приехал грек именем Юрий и два
итальянца: один Карл, старший брат денежника Ивана, а другой их племянник, по
имени Антоний. Они от имени своего кардинала сообщали великому князю, что в
Риме проживает племянница последнего греческого императора Константина Палеолога,
дочь его брата Фомы, который, державшись несколько времени в Пелопонесе со
званием деспота морейского, был принужден, наконец, по примеру многих своих
соотечественников, искать убежища в чужой земле, перешел в Италию с двумя
сыновьями Андреем и Мануилом и умер в Риме.
Дочь его, по имени Зинаида-София (впоследствии
известная под последним именем), не хотела выходишь замуж за принца
римско-католической веры. Ее сватали французский король и миланский герцог, но
она отказала обоим: и было бы подручно — представляли послы кардинала —
великому князю московскому, как государю православной восточной церкви,
сочетаться с нею браком. Иван Васильевич в 1469 году послал сватом к папе Павлу
II и кардиналу Виссариону своего денежника Ивана, прозываемого Фрязином.
Между тем политическая деятельность московского
государя обратилась тогда на восток. Казанское царство, недавно еще основанное
и так грозно заявившее себя при Василии Темном, сильно беспокоило Русь: из его
пределов делались беспрестанные набеги на русские земли; уводились русские
пленники. Набеги эти производили татары и подвластные татарам черемисы — самое
свирепое из финско-татарских племен, населявших восток нынешней Европейской
России.
Иван отправлял отряды разорять черемисскую землю, а в
1468 году ему представлялся случай посадить в Казани своего подручника и таким
образом сделать ее подвластной себе. Некоторые казанские вельможи, недовольные
тогдашним своим ханом Ибрагимом, приглашали к себе Касима, одного из тех
царевичей, которым еще Василий Темный дал приют и поместья на русской земле.
|