|
Флорентийская уния
Примерно пять лет сохранялся компромисс, достигнутый в
1436 г. Эти годы были наполнены подготовкой сторон к дальнейшему
противоборству. Василию Васильевичу, по-видимому, казалось, что он поступился
слишком многим, а союзники, очевидно, рассчитывали на большее.
Не урегулированы были отношения Москвы с Новгородом и
Литвой. Нарастала угроза со стороны Большой Орды и ее наследников. Нужно было решить
запутанный церковный вопрос, переплетавшийся с русско-византийскими
отношениями. Серьезные осложнения внешнеполитической обстановки и внутрироссийские
трудности не позволяли Василию II выступить против Дмитрия Шемяки. У галицкого
же князя пока сил хватало только на то, чтобы не утратить независимость в своих
внутренних делах.
Обострение борьбы Василия II с Василием Косым привело
к росту самостоятельности Новгорода, осмеливавшегося проводить самочинные
внешнеполитические акции против своих «ослушников». Еще зимой 1435/36 г.
Новгород послал войска в карательную экспедицию против Ржевы. Речь шла о Пустой
Ржеве, находившейся на притоке Великой. Этот небольшой городок с волостью
издавна был очагом споров между Новгородом и Литвой. Он платил дань («ржевскую
дань») Новгороду, но признавал власть Литвы. Впрочем, ржевичи платили дань
нерегулярно («не хотеша дани давати»). Это и вызвало поход новгородцев
на них. Новгородцы «казниша ржевиць и села вся пожгоша по Ръжеве по плесковьскыи
рубежь».
Тогда же, в предвидении нового столкновения с Василием
Косым, Василий II попытался урегулировать отношения с Новгородом, памятуя, что
в Новгородской земле были силы, готовые поддержать его противника. Разногласия
Новгорода с Москвой касались прежде всего положения тех новгородских волостей,
которые хотел освоить московский великий князь. Так вот, зимой 1435/36 г.
Василий II «человаше крест» Новгороду, что он «отступитися» новгородской
«отцины Бежичкаго верха и на Ламьском волоке и на Вологде». Эту заманчивую для
новгородцев посулу великий князь подкрепил обещанием послать своих бояр на
размежевание земель в 1436 г. на Петров день. Однако победа Василия II над
Василием Косым сделала предполагавшуюся уступку земель для Москвы ненужной, и
никаких своих «мужей» на развод земель летом 1436 г. великий князь не
прислал. Новгородский вопрос остался, таким образом,
нерешенным.
Резкое обострение обстановки в Великом княжестве
Литовском имело влияние и на позицию русских земель по отношению к претендентам
на великокняжеский престол в Литве. 1 сентября 1435 г. Свидригайло
потерпел тяжелое поражение от Сигизмунда Кейстутовича на реке Свейте (у
Вилкомира). Псковский летописец писал, что «за много лет не бывало такого
побоища в Литовской земли». Свидригайло бежал с поля боя в
Полоцк «на 30 конях» вместе со своим союзником Юрием Лугвеньевичем.
Летом 1436 г. от Свидригайла отложились и союзные ему Полоцк и Витебск.
Перемену обстановки в Великом княжестве Литовском учли
старые союзники Свидригайла. С Сигизмундом поспешил заключить мирное докончание
бывший верный доброхот Свидригайла великий князь тверской Борис Александрович. 31 декабря 1435 г. с Польшей заключили мир Прусский и Ливонский
ордена, обещавшие порвать с Свидригайлом. Не отстал от них и Новгород, понимая,
что его противостояние Москве возможно при сохранении прочных тылов на западе.
Зимой 1436/37 г. новгородцы отправили своих послов к победителю на Свенте
и заключили с Сигизмундом мирный договор. Это, конечно, не
означало, что новгородские власти готовы были к открытому сопротивлению Москве.
Отнюдь. Они хотели остаться в положении буфера между Западом и Востоком.
Поэтому, когда весной 1437 г. к ним из Москвы прислан был виднейший боярин
Василия II князь Юрий Патрикеевич за «черным бором», они заплатили ему этот
тяжелейший для них побор.
Существенные перемены, оказавшие влияние на ход борьбы
за единовластие на Руси, произошли в «Поле». В ходе перегруппировки сил в Орде
против Улу-Мухаммеда выступил один из сыновей Тохтамыша — Сеид-Ахмед. Сферы
влияния обоих царей были различными. Если Сеид-Ахмед захватил на время Крым, а
потом обосновался на Днепре, то Улу-Мухаммед кочевал в приволжских степях.
Очевидно, именно ордынцы Сеид-Ахмеда в конце 30-х годов XV в. больше
других татар опустошали русские окраины и «украйные села поимаша».
Наверное, именно они не только в 1437 г. приходили на Рязань, но и в
1437/38 г. «воеваша Рязань и многа зла учиниша»
Осенью 1437 г., потерпев поражение от
Сеид-Ахмеда, Улу-Мухаммед с небольшими силами («царю в мале тогда сущу») пришел
в район города Белева («седе во граде Белеве, убежав от иного царя»). Он
поставил там городок и решил в нем зимовать («от хврастиа себе исплеть, и
снегом посыпа и водою поли, и смерзеся крепко»).
|