По другой версии, Дмитрий Шемяка «почя крамолу
воздвизати и всеми людми мясти; глаголюще, яко князь велики всю землю свою царю
процеловал и нас, свою братью». Князь Дмитрий при этом собирался «поимати
великого князя, а царю не дати денег, на чем князь велики целовал».
Кроме князя Ивана Андреевича Можайского на сторону
Дмитрия Шемяки перешли многие из московских гостей, бояр, старцев Троицкого
монастыря. На сторону противников великого князя решительно
стали влиятельные бояре «Константиновичи» — Добрынские, когда-то верные
сторонники Василия II, связанные, правда, с князем Иваном Андреевичем. С ними «коромолил с Москвы Иван Старков».
Широкая оппозиция Василию II питалась в первую очередь тревогой за судьбы
страны, ибо великий князь «навел» на Русь татар, и, чем это могло кончиться,
никто не знал.
Центрами складывавшегося заговора стали удельные
столицы — Руза, куда перебрался с Углича Дмитрий Шемяка, и Можайск. Князь
Дмитрий послал грамоту в Тверь к великому князю Борису Александровичу. Она была
сходна с тем сообщением, которое от него получил князь Иван Андреевич. Великий
князь тверской «убоявся и бысть единомысленник с ними». По версии тверского
панегириста Бориса Александровича инока Фомы, зимой 1445/46 г. Дмитрий
Шемяка отправил своего посла к тверскому князю со словами: «…и сталося, брате,
в нашей земли, но что же брат нашь князь великий Василеи целовал тотаром, но
что ж твою отчину, великое княжение Тферьское, да и наши отчины хощет предати
тотаром, но и мы ж, то одумав, со своею братиею и со всею землею, но великого
же князя Василия поймали, и того ради и тобе възвещаем, но да и ты бы еси нам
способствовал по христианстве, но и еще же и по своей отчине». В ответ на это
Борис Александрович послал к Шемяке своего воеводу князя Андрея Дмитриевича
Дорогобужского «известно спытать о великом князе Василии». После этого тверской
великий князь «въсхоте стати по своем брате по великом князе Василии».
Думается, что рассказ Фомы заведомо искажает факты. По
его версии получается, что Борис Александрович послал Андрея Дмитриевича к
Шемяке уже после «поимания» Василия II. Однако известно, что великий князь
тверской вступил в союз с галицким князем до этого эпизода. Скорее всего князь
Андрей послан был до открытого выступления князей против Василия II. Великий
князь тверской побаивался и за свой престол, и вообще татарской экспансии на
Русь. В результате посылки князя Андрея оформился триумвират князей — тверского
(Борис Александрович), галицкого (Дмитрий Шемяка) и можайского (Иван Андреевич). Единомышленники ждали только удобного случая, чтобы выступить
против великого князя.
В начале февраля 1446 г. Василий II со своими
детьми и ближайшим окружением отправился на богомолье в Троицкий монастырь. Он
«ничто же иного чая, но токмо накормити тамо сущую братию».
Великий князь покинул столицу «с малыми зело людьми». Об этом
сразу же сообщили Дмитрию Шемахе и Ивану Андреевичу Можайскому, которые тогда
находились в Рузе и только ждали «подобна времени, како бы изгонити великого
князя». Ночью 12 февраля они, подойдя «изгоном» к Москве,
взяли столицу. И «не бяше бо противящагося им, и никому, ведящу сего, токмо
единомыслеником их, иже град отвориша им», — с горечью добавлял московский
летописец. Войдя в столицу, Дмитрий Шемяка и Иван Андреевич поспешили захватить
(«изнимааша») великих княгинь Софью Витовтовну и Марию Ярославну. Не забыли они
и пополнить свою казну за счет грабежа: «…казны великого князя и матери его
розграбиша, и иных многих, и горожан». Той же ночью Дмитрий Юрьевич отпустил
Ивана Андреевича в Троицкий монастырь «изгоном со многими людьми своими и сь
его», чтобы схватить Василия Васильевича.
На следующий день (в Неделю о блудном сыне) к Василию
II прибежал («пригонил») некий Бунко с сообщением, что на него «идут… ратию»
Дмитрий Шемяка и Иван Андреевич. Великий князь якобы не поверил этому известию,
так как незадолго до того сам Бунко отъехал от него к Дмитрию Шемяке и, следовательно,
не внушал ему доверия. По словам московского летописца, Василий II был, кроме
того, убежден в незыблемости договорных отношений («яз с своею братьею в
крестном целовании»). Но на всякий случай он все же выставил
«сторожу» на горе у Радонежа. Об этом донесли приближавшемуся к Троицкому
монастырю Ивану Андреевичу. Узнав об этом, князь Иван, воспользовавшись
беспечностью выставленного дозора, захватил его целиком, так что никто не смог
сообщить Василию Васильевичу о подходе к Троицкому монастырю отряда во главе с
князем Иваном.
Непосредственным нападением на Василия II,
находившегося тогда в самом монастыре, руководил Никита
Константинович Добрынский. Боярин ворвался в храм и, схватив Василия II,
объявил, что он «поиман еси великим князем Дмитрием Юрьевичем». Дети Василия
Васильевича смогли, однако, бежать в село Боя рово (близ Юрьева Польского),
принадлежавшее князю Ивану Ряполовскому. Вместе с ними бежали В.М. Шея Морозов,
Ю.Ф. Кутузов и другие представители московской знати, сохранившие верность
Василию II. Отсюда все они с братьями Иваном, Дмитрием и
Семеном Ивановичами Ряполовскими («со всеми людьми своими») поспешили в Муром,
где «затворишася со многими людьми». Муром лежал на пути в
Орду, да к тому же там наместничал князь В.И. Оболенский, также принадлежавший
к сподвижникам Василия Васильевича.
|