Ничего не зная о происшедшем, Семен Филимонов «со
всеми своими» пошел к Москве. Только И.Д. Руно покинул его, направившись вслед
за Ряполовскими в Литву.
В Литве Ряполовские и их сторонники (И.В. Стрига
Оболенский и «многие дети боярские») пришли в Мстиславль и стали побуждать
князя Василия Ярославича выступить на Русь, чтобы «выняти великого князя» из
заточения.
Поскольку среди княжат и московского боярства возникло
движение, имевшее целью вернуть на великокняжеский престол Василия II, Дмитрий
Шемяка решил принять соответствующие контрмеры. Он созвал
«епископы и архимандриты со всее земьлии и честныя игумены и прозвитеры»,
т. е. нечто вроде церковного собора. На нем присутствовали и
великокняжеские бояре. Среди участников этого совещания был и Макарий
Желтоводский. Согласно промосковской версии, у всех у них Дмитрий Шемяка стал
«прощениа просити и каятися». На это Макарий заявил Шемяке, что иерархи готовы
его простить, если только он получит прощение у Василия II.
Непрочность положения заставила Дмитрия Шемяку принять
предложение иерархов и вступить в переговоры с Василием II. Вместе с членами
церковного собора он отправился в Углич. Здесь состоялась
церемония примирения. Василий II, «во всем вину сам на ся возлагая», «пред
своею старейшею братьею» и пред всем «христьянством» повинился в «преступлении
в крестном целовании… его же изгубих и еще изгубити хотел есми до конца». Василий Васильевич заявил даже, что за все свои беззакония он
достоин был смертной казни, но только по милосердию Дмитрия Шемяки ему дарована
была жизнь. Покаяние Василия II великий князь Дмитрий принял благосклонно.
«Укрепив» соглашение со своим двоюродным братом «крестным целованием и проклятыми
грамотами», Дмитрий Юрьевич 15 сентября 1446 г. выпустил Василия II из
«нятства» и пожаловал ему в удел Вологду.
Из летописного рассказа не следует, что покаяние было
взаимным. Даже враждебный Шемяке московский летописец ничего не говорит о его
«смирении». Раскаивался в содеянном, очевидно, только ослепленный и свергнутый
с великокняжеского престола князь. По случаю примирения двоюродных братьев был
устроен пир.
Но и на этот раз примирение оказалось кратковременным.
Вологда (как Коломна в 1433 г.) стала центром притяжения сил,
поддерживавших Василия II. Сюда, в частности, приезжал от
тверского великого князя Бориса кашинский наместник князь Федор Юрьевич
Шуйский. Он передал Василию Васильевичу приглашение Бориса Александровича
выехать в Тверь. Вскоре Василий II отправился в Кириллов
монастырь. Путь его лежал, конечно, в Тверь (по Шексне на Волгу). В Кириллове
Василий II, очевидно, рассчитывал выяснить позицию белозерского князя Михаила
Андреевича в предстоящем столкновении с Шемякой. К сожалению, прямых известий о
князе Михаиле и его отношении к событиям 1446 г. у нас нет. Но вот игумен
Кириллова монастыря Трифон недвусмысленно поддержал планы Василия II.
Благословив его на борьбу с Шемякой, Трифон взял на себя грех нарушения
Василием Васильевичем крестного целования. «Еже еси целовал неволею», —
объяснял этот свой шаг кирилловский игумен. Позднее (в
1448 г.) в благодарность за поддержку в минуту жизни трудную Василий II
назначил Трифона архимандритом придворного Новоспасского монастыря. Трифон стал
одним из довереннейших лиц Василия Васильевича (он, в частности, подписал
духовную великого князя).
Из Кирилло-Белозерского монастыря Василий II
направился в Тверь. Существует несколько версий о прибытии Василия Васильевича
к тверскому великому князю Борису. Согласно одной из них, Василий II,
двинувшись к тверскому рубежу, обратился к Борису Александровичу со следующими
словами: «Аще еси ко мне изменил и крестное целование забыл, и с Шемякою еси
думал, и с своим шурином на меня и рать еси посылал на Москву, то все ныне
забуду, а ныне буди со мною един человек, и прииму тя в любовь и во
одиначество; аще ли сего не восхощешы, то имам воевати отчину твою и грады твоя
имати». Князь Борис «учини по воли князя великого, повеле ему к себе во Тферь итти».
Версия эта неправдоподобна: находясь в тяжелейшем
положении, Василий II не мог угрожать войной великому князю тверскому.
Договоренность о приезде Василия II в Тверь была достигнута еще в Вологде. Ведь там князь Ф.Ю. Шуйский передал Василию II приглашение
князя Бориса выехать в его (князя Бориса) «отчину». В Твери было
широковещательно объявлено: «…хощем быти заедин Борис Василеи, а Василеи и
Борис». Возможно, в рассказе инока Фомы есть и преувеличения,
но это заявление соответствовало букве и духу докончания Москвы с Тверью
1437–1439 гг.
|