Где-то вскоре после Куликовской битвы на горизонте
московского искусства появится значительный художник, знаменитый грек Феофан.
Судьба сведет пути Рублева и Феофана. В будущем им предстоит работать в одной
дружине. Жизнь и труды Феофана на Руси достаточно подробно отражены в современных
ему письменных источниках. Это были не только упоминания о его работах в
новгородских и московских летописях. Сохранился драгоценный документ,
письмо-воспоминание о Феофане его друга, замечательного русского писателя
Епифания, инока Троице-Сергиева монастыря, прозывавшегося у современников
Премудрым.
Известия летописей, живые, яркие воспоминания
Епифания, сохранившиеся до наших дней фрески и иконы Феофана — все это вместе
позволяет представить облик незаурядного человека и великого художника, который
немало значил в творческой судьбе Рублева. Феофан появился на Руси в конце
семидесятых годов XIV столетия уже зрелым мастером. Очевидно, с его собственных
слов Епифаний перечисляет местности, где греческий художник работал до своего
приезда в Новгород: Константинополь, остров Халки, Галата, Кафа — нынешняя
Феодосия в Крыму.
В 1378 году в Новгороде боярин Василий Данилович и
«уличане» — жители Ильинской улицы заказали Феофану «подписать» церковь Спаса
Преображения. Эта роспись в значительной своей части сохранилась до наших дней.
Безудержный темперамент, смелая и свободная, как бы под молниеносными ударами
кисти возникшая, эта живопись потрясла современников. Люди у Феофана изображены
в состоянии исключительном, внутренняя жизнь доведена до предельного накала,
заострена до последней возможности. Цвет росписи выглядит сейчас, возможно,
по-иному — шестьсот лет способны изменить звучание живописи даже в такой
«вечной» технике, как фреска. Какие-то тонкие оттенки красочного звучания
утрачены. Монохромный, красновато-коричневый колорит вначале не выглядел столь
сумрачно. Но и в ликах феофановских святых видно подчас трагическое борение,
встреча с божественным потрясает человеческую природу, Мир его фресок — это
движение, драма, потрясение. Созерцание, тихая погруженность, внутренний покой
им совершенно чужды.
После 1378 года Феофан перебирается в Нижний Новгород.
Об этом мы знаем от Епифания, летописи о работах «гречина» на берегах Волги не
упоминают. О них можно судить лишь предположительно. Придворный Архангельский
собор в Нижнем Новгороде сгорел в 1378 году. Археологические раскопки, которые
проводились уже в наше время, показали, что этот храм-усыпальница нижегородско-суздальских
князей расписан до пожара. Впоследствии он, очевидно, уже не возобновлялся. В
городе было еще три каменные церкви. Древний Спасский собор начала XIII века
перестраивался в 1350–1352 годах. К тому времени главный городской храм сохранял
богатое и старинное убранство — полы из медных плит и медные врата, «писанные
златом». От этого храма не осталось сейчас никаких следов, неизвестно даже
место его расположения. Феофан мог, конечно, «подписывать» его, но это
предположение маловероятно. «Гречин», безусловно, не один, а с дружиной, что
помогала ему в Новгороде, приглашен был в Нижний как стенописец. Для писания
икон могли найти мастеров и поближе. Думать, что главный храм большого и
достаточно богатого княжества после 1352 года более четверти века простоял без
фресок, трудно.
Остается еще два возможных места трудов Феофана в
Нижнем. В 1370–1371 годах здесь были построены одна за другой две белокаменные
церкви. Для их росписи или, по крайней мере, одной из них сюда и был приглашен
знаменитый грек. На самом берегу Волги, на Нижнем Посаде у причала высился —
отражался в речной воде храм Николы на Бечеве. Святой Никола почитался покровителем
торговцев, плавающих и путешествующих. Церковь в его честь стояла у реки, где
проходили «бечевой» древнерусские судоводцы — бурлаки. Если здесь и пришлось
работать Феофану, то его фрески погибли еще в 1520 году, когда Никольский храм
разрушился от большого пожара.
В городском Благовещенском монастыре по заказу
московского митрополита Алексея построили, по слову его жития, «церковь камену
прекрасну». Митрополит, который сам посетил в 1370 году Нижний Новгород,
заботился о ее украшении — «всяческими добротами украси…». Скорее всего с
поручением Феофану расписать митрополичий храм и связана его поездка в этот город.
Подробности работы здесь греческого мастера
чрезвычайно важны для выяснения «темных» мест биографии Рублева, и прежде всего
очень важного вопроса — когда и где могли встретиться оба художника —
начинающий и прославленный?
|