|
Вот что рассказывает нам летопись об этом первом
упоминании о Москве, в котором для нас драгоценно каждое слово: «И прислав
Гюрги, и рече: «Приди ко мне, брате, в Москову». Святослав же еха к нему с
детятем свои Олгом, в мале дружине, пойма с собою Володимира Святославича; Олег
же еха наперед к Гюргеви, и да ему пардус. И приеха по нем отець его Святослав,
и тако любезно целовастася, в день пяток, на Похвалу святей Богородицы, и тако
быша весели. На утрий же день повеле Гюрги устроити обед силен, и створи честь
велику им, и да Святославу дары многы, с любовию, и сынови его Олгови и
Володимиру Святославичю, и муже Святославле. учреди, и тако отпусти и, и
обещася Гюрги сына пустити ему, яко же и створи. Святослав же оттуда возвратися
к Лобыньску».
Встреча в Москве произошла в пяток на Похвалу
Богородицы начавшегося 1147 г. (год тогда исчислялся с марта). В 1147 г.
пятница пятой недели поста приходилась на 4 апреля. Следовательно, 4 апреля
1147 г. является юбилейной датой первого упоминания о Москве.
Была ли Москва в это время уже городом или нет, нельзя
сказать вполне определенно, но есть кое-какие данные, которые склоняют нас к
мысли, что она уже сделалась городом в древнерусском смысле этого слова, то
есть была обнесена укреплениями. Ведь Москва рисуется нам крайним пунктом
владений Юрия Долгорукого на западе, так же как Лобынск при устье Протвы был
крайним северным городом черниговского князя Святослава Ольговича, а о Лобынске
летопись говорит как о городе. Святослав едет из Лобынска в Москву как будто по
знакомой местности, посылая вперед своего сына Олега с малой дружиной. Нет и
намека на то, что дело происходит в какой-то отдаленной глухой стране, где
опасности подстерегают путников на каждом повороте. На то же намекает и рассказ
об обильном пиршестве, которым хозяин-князь угощает своих гостей, подаривших
ему пардуса – живого барса или просто барсову шкуру. Видимо, в Москве можно
было встретить и хорошо накормить дорогих гостей. Недаром И. Е. Забелин в своей
«Истории Москвы», приводя известие 1147 г., рисует перед читателем картину
богатой княжеской вотчины, к которой тянулись многие села и деревни,
обслуживавшие крупное княжеское хозяйство. И трудно не согласиться с этим
замечательным исследователем московской старины. «Обед силен», устроенный
князем-хозяином в честь Святослава и его дружины, общее веселье, о котором
также сообщает летопись, плохо вяжутся с представлениями о маленьком
захолустном местечке, где нечем было угостить и встретить почетных гостей.
|