Хэйя!
Сотни копий брошены в открытые груди. Сотни сабель взвились над головой. И
первыми летят головы тех, кто знатней, а потом – никому нет пощады. Потому что
эти, идущие крестным ходом – не люди. Все эти бояре и попы, купцы и
простолюдины нарушили крестное целование великому князю, предали православную
веру, поддавшись папским прихвостням, еретикам католикам‑генуэзцам, – так
сказал дружинникам митрополит Киприан, так подтвердил им и великий князь
нижегородский Дмитрий‑Фома. И не будет пощады никому, даже безоружным попам. От
рук своих же, русских, как предателям православной веры. Да и татары не будут
жалеть тех, кто восстал против хана и против своего собственного великого
князя.
А
Семену с Василием Киприан отпустит грех клятвопреступления. Ведь ради святого
дела, ради борьбы с католической заразой не пожалели даже собственной
бессмертной души!.. А самым верным и рьяным своим людям Дмитрий Константинович
точно указал, кого бить в первую очередь, кто не должен уйти наверняка… Что ж,
они справились с заданием блестяще. Массовая резня – действительно довольно
эффективный способ замести следы.
Далее
следует расправа над владениями Дмитрия Ольгердо‑вича, отца Остея. Затем
начинаются переговоры Тохтамыша с Дмитрием Ивановичем (при посредничестве
Дмитрия Константиновича, например). А татарские войска, пока суд да дело,
грабят округу… Обычное дело, война кормит войну. Если армия не снабжается
централизованно, то она грабит округу. И разоряет ее, и берет полон – нужна же
военная добыча, – и убивает всех, кто посмеет сопротивляться. Сбросив с
плеч тяжкий груз не взятой Москвы, Тохтамыш отпустил вожжи – дал своей армии
расслабиться и обогатиться. Но стоп. Обычно набирают полон и добычу перед тем
как отправиться восвояси. Ведь Тохтамыш не затем шел в поход, чтоб окрестности
московские грабить. Почему одолев крамолу в Москве, хан не пошел на Литву?.. Да
просто было поздно. Пришла, видимо, весть о том, что Кейстут пленен Ягай‑лой.
Теперь, начав войну с Ягайло, хан будет иметь перед собой всю Литву и за спиной
полки Дмитрия Константиновича (которому он только что не позволил сесть на
великокняжеский стол в Москве) и Владимира Андреевича (его удел – Серпухов –
ханские войска совсем недавно сожгли, а его меч уже обагрился в татарской крови
– только ли по ошибке?).
И
Тохтамыш «отступает помалу». Что ему еще остается? Да! Олег Рязанский. Если
Дмитрий Константинович и интриговал против Дмитрия Донского, то весьма умело. И
он многократно искупил свою вину, оказав и Тохтамышу, и Дмитрию Ивановичу
неоценимые услуги в деле водворения законной власти. Но Олег‑то впрямую оболгал
Дмитрия Донского – есть повод для армии по‑настоящему, без оглядки пограбить.
Теперь
последствия. Обычно за содеянное наказывают или награждают. Дмитрий
Константинович не попал в явную опалу ни к царю, ни к великому князю, но
скоропостижно умер в следующем, 1383 году, в возрасте около 60‑ти лет. Сын его,
Василий Дмитриевич Кирдяпа, помогавший захватить Москву, оставался в Орде до
1387 года. Видимо, Тохтамыш решил подольше не отпускать на Русь чересчур
активного наследника нижегородского князя. После смерти Дмитрия Константиновича
Нижний Новгород самовольно захватил его брат – Борис.
Генуэзцы,
столь геройски оборонявшие Москву от татар, что‑то там не прижились. Олег
Рязанский был ограблен и разорен еще и московской дружиной – нечего на великого
князя царю клеветать. Михаил Тверской, посылавший к Тохтамышу посла с дарами,
когда хан стоял под Москвой, и видимо обнадеженный тогдашними переговорами с
ханом, лично отправился «окольным путем» в Орду, в надежде получить там ярлык
на великое княжение. Он долго отирался в Орде и убыл оттуда несолоно хлебавши:
Тохтамыш снова отдал ярлык Дмитрию Ивановичу, когда от того прибыл послом его
одиннадцатилетний сын Василий Дмитриевич. Тохтамышу нужно было, чтобы Михаил
Тверской, в случае войны с Литвой, помог ему или хотя бы сохранял нейтралитет,
что и было достигнуто путем подарков послам и туманных обещаний. Но главным
ставленником, на которого царь опирался в Русской земле, остался Дмитрий
Донской.
Однако
хитроумный хан предпочел обезопасить себя от дальнейших неожиданностей со
стороны Москвы. Василий Дмитриевич был оставлен заложником в Сарае.
|