|
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Житие
Сергия Радонежского – типичный пример житийной литературы своего времени. Жития
– интереснейший исторический источник, но к фактам, приведенным в них, надо
относиться весьма осторожно, подвергая их тщательному анализу. По утверждению
известного историка и исследователя В. Ключевского, разница между житием
святого и биографией примерно такова же, как между иконой и портретом.
«Качество исторического материала, представляемого житием, зависело главным
образом от обстоятельств, при которых писалось последнее, и от литературных
целей, которые ставил себе его автор», – писал Ключевский.
Таким
образом, жития не могут быть использованы, как основной источник исторических
фактов. Составители житий не гнались за достоверностью и всеохватностью
описания личности, которой это житие посвящено, и связанных с ней исторических
событий. Составителей жития интересовали только строго определенные качества
героя, которые, по их мысли, приближали его к идеальному образу святого. Именно
эти факты из жизни и эти черты характера святого описываются в житиях. Все
остальное составителям жития было неважно.
Жития
– не биографические описания жизни святых. Это образец для тех, кто стремится к
праведной жизни. Это яркий пример церковной назидательной литературы. И потому
составители жития зачастую поступались исторической правдой – в куда большей
степени, чем авторы летописных сводов.
В
житиях мы находим отношение церковников к окружавшему их миру, те идеалы, к
которым они призывали стремиться.
И
лишь в последнюю очередь там можно найти точные биографические факты из жизни
реальных людей.
Однако
мы должны признать и то, что люди, про которых писались жития, были
незаурядными, выдающимися личностями. И порой, кроме житийной литературы,
почерпнуть подробности о жизни таких людей, как, например, Сергий Радонежский,
нам просто негде. В этих‑то случаях жития служат нам существенным подспорьем к
сухим фактам, изложенным в летописных хронологических записях.
ЖИТИЕ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО
Преподобный
Сергий родился от родителей благородных и благоверных: от отца, которого звали
Кириллом, и матери, по имени Мария, которые были всякими добродетелями
украшены. (…)
И
свершилось некое чудо до рождения его. Когда ребенок еще был в утробе матери,
однажды в воскресенье мать его вошла в церковь во время пения святой литургии.
И стояла она с другими женщинами в притворе, когда должны были приступить к
чтению святого Евангелия, и все стояли молча, младенец начал кричать в утробе
матери. Перед тем, как начали петь херувимскую песнь, младенец начал вторично
кричать. Когда же иерей возгласил: «Возьмем, святая святым!» – младенец в
третий раз закричал. (…)
Когда
наступил сороковой день после рождения его, родители принесли ребенка в церковь
Божию. (…) Иерей окрестил его именем Варфоломей. (…)
Отец
и мать рассказали иерею, как их сын, еще в утробе матери, в церкви три раза
прокричал: «Не знаем, что означает это». Иерей сказал: «Радуйтесь, ибо будет
ребенок сосуд избранный Бога, обитель и слуга Святой Троицы». (…)
У
Кирилла было три сына: Стефан и Петр быстро изучили грамоту, Варфоломей же не
быстро учился читать. (…) Отрок со слезами молился: «Господи! Дай мне выучить
грамоту, вразуми меня». (…)
Печалились
родители его, огорчался учитель. Все печалились, не ведая высшего предначертания
божественного промысла, не зная, что хочет Бог сотворить. (…) По усмотрению
Бога нужно было, чтобы от Бога книжное учение он получил. Скажем, как научился
он грамоте.
Когда
он послан был отцом своим искать скот, он увидел некоего черноризца на поле под
дубом стоящего и молящегося. Когда кончил молиться старец, он обратился к
Варфоломею: «Что хочешь, чадо?» Отрок же сказал: «Душа желает знать грамоту.
Учусь я грамоте, но не могу ее одолеть. Святой Отче, помолись, чтобы смог я
научиться грамоте». И ответил ему старец: «О грамоте, чадо, не скорби: с сего
дня дарует тебе Господь знание грамоты». С того часа он хорошо знал грамоту.
|