Однако
Пимен, бывший вместе с Феофилом кандидатом на архиепископскую должность, хотя
на него и не пал жребий, заявил, что он готов отправиться в Киев для принятия
благословения Григория. Пимен, который был управителем архиепископского дворца,
контролировал крупные денежные суммы и, согласно московским летописям, позволил
Марфе Борецкой использовать часть денег для подкупа людей в пользу боярской
партии. Князь Михаил Олелькович, скорее всего, был в тесной связи с Марфой и
Пименом. План возведения Пимена в сан главы Новгородской епархии был нарушением
новгородских законов, поскольку Феофил был уже провозглашен вновь избранным
архиепископом и не мог быть смещен без участия веча. Итак, в Новгороде должно
было возникнуть значительное возмущение среди простого люда против действий
боярской партии. Огромная толпа прорвалась в архиепископский дворец: Пимен был
схвачен и избит, а часть архиепископской казны, как говорит летописец, была
«разграблена» (возможно, укрыта для предотвращения дальнейшего использования на
нужды боярской партии).
Несмотря
на этот эпизод, боярская партия все же решила рекомендовать вечу формальное
соглашение с Литвой, дабы направит ее действия против Москвы. Согласно
московским летописцам, в целях обеспечения поддержки бояре подкупили столько
людей сколько смогли. После шумных дебатов вече проголосовало за заключение
договора с королем Казимиром (в качестве великого князя литовского). Затем к
Казимиру была отправлена посольская миссия, и состоялось подписание договора на
весьма приемлемы для Новгорода условиях. Общая форма соглашения следовала типу
предшествующих новгородских договоров с русскими великими князьями, но сфера
полномочий, гарантированная Казимиру, была более узкой, нежели данная русским
великим князьям даже во времена до правления Василия II. В тексте договора
новгородцы называли себя «мужами вольными». Существовали некоторые новые
пункты, предусмотренные религиозными соображениями. Казимир обещал не наносить
вреда православной церкви Новгороде и разрешить новгородскому архиепископу рукополагаться
в сан там, где того желали новгородцы. Представителем Казимира в Новгороде
должен был быть православный христианин. Казимир также обещал не строить на
новгородской земле римско‑католические соборы. Наиболее важным для новгородце
было, конечно, военное соглашение. Казимир и литовские вельможи обязывались
защищать Новгород от Москвы всеми силами литовской армии. Договор был подписан
в начале 1471 г., возможно, в феврале.
В
договоре 1471 г. вопрос о том, где и кем должен возводиться в сан архиепископ
новгородский, оставлялся на усмотрение новгородцев. Это показывает, что хотя
бояре и преуспели в достижении своих политических целей, они должны были найти
компромисс с Феофилом в церковных делах. И только при этом условии Феофил
одобрил договор и согласился на упоминание своего имени в его преамбуле.
Заключение новгородского договора с Казимиром не могло удовлетворить Михаила
Олельковича. Он имел свои собственные политические планы и, очевидно, не хотел
оставаться в Новгороде лишь в качестве пешки Казимира. Старший брат Михаила
князь Симеон Киевский умер в декабре 1470 г., и Михаил надеялся занять его
место. Однако Казимир под воздействием литовцев отказался отдать Киев Михаилу
или сыну Симеона Василию и назначил вместо них одного из могущественнейших
литовских вельмож — Мартина Гаштольда — своим наместником в Киеве. Согласно
польскому летописцу Длугошу, киевляне проявляли сильное недовольство изменением
статуса Киева с княжества на управляемую наместником территорию, и по религиозным
соображениям возражали против назначения римского католика в качестве их
«губернатора». Более того, клан Олельковичей был популярен в Киеве, и киевляне
хотели видеть Михаила своим новым князем.
Свидетельства
отношений между Новгородом и Михаилом Олельковичем скудны. Можно предположить,
что Михаил ожидал от новгородцев помощи в получении киевского княжества и
настойчивости на переговорах с Казимиром, но подобный пункт не был включен в
соглашение с Казимиром. 15 марта 1471 г. Михаил покинул Новгород и увел свою
свиту в Литву. По пути его вассалы разграбили богатый город Рузу и несколько
деревень.
Обидев
Михаила и разрешив ему вернуться в Литву, новгородцы лишили себя способного
военачальника и хорошо обученных воинов. Разумеется, взамен они ожидали
получить поддержку всей литовской армии. В этом, как показали будущие события,
им пришлось горько разочароваться.
Новгородцы
считали, что их договор с Казимиром не противоречил «старине», согласно которой
Новгород имел право выбирать своего князя по желанию. С другой стороны, по
мнению московитов, Новгород был связан с Москвой и договором и ходом событий.
Своим договором с Казимиром новгородцы, как полагали московиты, порвали со
«стариной» и совершили предательство. И поскольку Казимир был римским
католиком, новгородцы, приняв его в качестве князя, подвергли опасности
целостность греко‑православной веры и, таким образом, подорвали религиозную
«старину» в дополнение к политической. Основываясь на этих двух посылках Иван
III организовал моральное давление на новгородцев, которое подготовило почву
для политических, а затем и военных действий. Митрополит Филипп всецело
поддерживал великого князя и направил новгородцам множество посланий, призывая
их быть верными православию.
Возможно
в апреле 1471 г. Иван III обратился за советом к своей матери, митрополиту и
крупным боярам. На небольшом совете в принципе было принято решение о войне с
Новгородом. Вслед за этим Иван разослал приглашения приехать в Москву своим
братьям и всем епископам, малым князьям, зависимым от него, боярам, воеводам и
«воинам» («вси вои своя») — т.е., как мы можем полагать, всем «боярским сынам»
и дворянам, находившимся на его службе. Это была по существу национальная
ассамблея церковных и государственных лидеров, аристократии и дворянства. Хотя
в дискуссиях не были приглашены участвовать ни купцы, ни крестьяне, этот сбор
может быть назван прототипом земского собора XVI и XVII веков. Он собрался в
Москве в мае, и решение начать войну против Новгорода было подтверждено без
обсуждения. Единственным обсуждаемым вопросом было время похода. Из‑за
особенностей природы новгородской земли — обилия озер, рек и болот — зима, а не
лето обычно рассматривалась как подходящее время для похода на Новгород. Однако
после продолжительного обсуждения было решено начать поход немедленно. Митрополит
Филипп и все присутствующее духовенство благословили данное решение.
|