Но будучи вечною рабою своего мужа, вместе с тем она
была царица и, по возложенному на нее сану, ей не было ровни между окружающими;
таким образом, она всегда была одинока и находилась в затворничестве. Зато самовластный
супруг ее был так же одинок на своем престоле; избранная жена не могла быть ему
равной подругой. В монархических государствах приемы и нравы двора всегда
перенимаются подданными, преимущественно высшими классами.
В Москве, где все уже начали называться холопами
государя, такое влияние придворных нравов было неизбежнее, чем где-нибудь.
Кроме того, это время вообще было эпохой, когда утвердилось всеобщее
порабощение, обезличение и крайнее самоунижение русских людей: понятно, что и
женщина должна была переживать период своего крайнего семейного порабощения.
Брак Василия совершился 4 сентября 1505 года; сам
митрополит Симон венчал его в Успенском соборе, а 27 октября умер Иван
Васильевич на 67 году своей жизни, прогосударствовавши 43 года и 7 месяцев.
Тело его погребено было в каменной церкви Михаила Архангела, которую он в
последние годы своего царствования построил на месте прежней.
Русские историки называют Ивана Великим.
Действительно, нельзя не удивляться его уму, сметливости, устойчивости, с какою
он умел преследовать избранные цели, его уменью кстати пользоваться
благоприятными обстоятельствами и выбирать надлежащие средства для достижения
своих целей; но не следует, однако, упускать из вида, при суждении о заслугах
Ивана Васильевича, того, что истинное величие исторических лиц в том положении,
которое занимал Иван Васильевич, должно измеряться степенью благотворного
стремления доставить своему народу возможно большее благосостояние и
способствовать его духовному развитию: с этой стороны государствование Ивана
Васильевича представляет мало данных.
Он умел расширять пределы своего государства и скреплять
его части под своею единою властью, жертвуя даже своими отеческими чувствами,
умел наполнять свою великокняжескую сокровищницу всеми правдами и неправдами,
но эпоха его мало оказала хорошего влияния на благоустроение подвластной ему
страны. Сила его власти переходила в азиатский деспотизм, превращающий всех
подчиненных в боязливых и безгласных рабов. Такой строй политической жизни
завещал он сыну и дальнейшим потомкам.
Его варварские казни развивали в народе жестокость и
грубость. Его безмерная алчность способствовала не обогащению, а обнищанию
русского края. Покоренный им Новгород был ограблен точно так, как будто его
завоевала разбойничья орда, вместо того, чтобы, с приобретением спокойствия под
властью могучего государя, ему получить новые средства к увеличению своих
экономических богатств. Поступки Ивана Васильевича с немецкими купцами, как и с
иноземцами, приглашаемыми в Москву, могли только отстранять от сношений с Русью
и от прилива в нее полезных людей, в которых она так нуждалась.
Ни малейшего шага не было сделано Иваном ко введению
просвещения в каком бы то ни было виде, и если в последних годах XV и в первой
четверги XVI века замечается некоторого рода оживленная умственная и
литературная деятельность в религиозной сфере, то это вызвано было не им. На
народную нравственность Иван своим примером мог оказывать скорее зловредное,
чем благодетельное влияние.
Был единственный случай в его жизни, когда он мог
показать собою пример неустрашимости, твердости и готовности жертвовать жизнью
за отечество; но тут он явился трусом и себялюбцем: он отправил прежде всего в
безопасное место свою семью и казну, а столицу и всю окрестную страну готов был
отдать на расхищение неприятелю, покинул войско, с которым должен был защищать
отечество, думал унизительным миром купить себе безопасность, и за то сам
вытерпел нравственное унижение, выслушивая резкие замечания Вассиана.
|