|
И
в те поры Авдотья Рязанка
Зачала
лицо свое бити,
Плачем
лицо умывати.
Она
три дня по пеплышку ходила,
В
ладони Авдотьюшка плескала,
Мужа
и брата кричала,
О
сыне рыдала неутешно.
Выплакала
все свои слезы,
Высказала
все причитанья.
И
после этого быванья
Вздумала
крепкую думу:
– Я
пойду в след Орды, в след татарской,
Пойду
по костям погорелым,
По
дорогам пойду разоренным.
Дойду
до Орды до проклятой,
Найду
и мужа и брата,
Найду
своего милого сына!
Говорят
Авдотье старухи:
– Не
дойти тебе Орды за три года.
Пропадешь
ты, женка, дорогой,
Кости
твои зверь обглодает.
Говорит
Авдотья старухам:
– То
и хорошо, то и ладно!
Дожди
мои косточки умоют,
Буйные
ветры приобсушат,
Красное
солнце обогреет.
Говорят
Авдотье старухи:
– В
Орде тебе голову отымут,
Кнутом
тебе перебьют спину.
– Двум
смертям не бывати,
А
одной никому не миновати! –
И
пошла Авдотья с Рязани:
Держанный
на плечах зипунишко,
И
поминок добыла своим сватам:
Пояса
три да три рубахи.
– Найду
их живых или мертвых,
В
чистые рубахи приодену.
Шла
Авдотья с Рязани,
Суковатой
клюкой подпиралась.
Шла
она красное лето,
Брела
она в грязную осень,
Подвигалась
по снегу, по морозу.
Дожди
ее насекают,
Зимние
погоды заносят.
Страшно
дремучими лесами:
В
лесах ни пути, ни дороги;
Тошно
о лед убиваться,
Поголому
льду подаваться.
Шла
Авдотья с Рязани,
Шла
к заре подвосточной,
Шла
в полуденные страны,
Откуда
солнце восходит,
Смену
несла своим светам:
Три
пояска да три рубахи.
Шла,
дитя называла,
Мужа
и брата поминала.
Тогда
только их забывала,
Когда
крепким сном засыпала.
Шла
Авдотья близко году,
Ела
гнилую колоду,
Пила
болотную воду.
До
песчаного моря доходила.
Идут
песчаные реки,
Валится
горючее каменье,
Невидать
ни зверя, ни птицы;
Только
лежат кости мертвых,
Радуются
вечному покою.
В
тлящих полуденных ветрах,
В
лютых ночных морозах
Отнимаются
руки и ноги,
|